Скрывать беременность, как известно, можно до поры до времени, но недолго. И Саша, не зная, как поступить, решила пока о ней ничего не сообщать до определенного срока, который постепенно приближался. Ее заботили две вещи: как к этому отнесется ее начальник и, конечно, Максим. Второе даже заботило больше: она боялась, что после этого их невидимая внутренняя связь может навсегда прерваться, что Максим плюнет на все, забудет ее, и та дающая силы энергия, питавшая ее все эти годы, просто исчезнет. И она останется одна. Нет, не в физическом плане, а в эмоциональном, что для нее было гораздо важнее. И, поняв это, она решила сообщить об этом сначала своему начальнику, а потом как-нибудь аккуратно уже Максиму. Утром следующего дня у нее с боссом состоялся разговор.
– Мне надо тебе что-то сказать, ты хорошо сидишь на стуле? – начала она, обратив внимание на то, что у босса на столе стоит начатая бутылка коньяка. Она знала, что он проживает не самый легкий период, и по-своему пыталась щадить его нервы.
– Вроде бы хорошо, а что? Что-то случилось? – с недоверием спросил он.
– Ну, мы… мы как бы… беременны, – неуверенно начала она.
– Что?!
– Ну, у нас будет ребенок, – в шутку сказала она, пытаясь смягчить удивление шефа, который, в свою очередь, стал удивляться еще больше и наливать коньяк в стоявшую рядом кружку от чая.
– Что за бредятина? Мы же не спали, как у нас может быть ребенок? Это что, розыгрыш какой-то? – ответил босс и стал нервно пить коньяк, сдавливая кружку трясущимися руками. Он славился своей мнительностью.
– Ну, ты меня не понял, я имела в виду наш бизнес, а не нас лично, – поправила она, понимая, что сказала все не так, как хотела.
– Саша, я надеюсь, у тебя это не специально получилось, а то такими вещами не шутят. Так можно и до инфаркта довести.
– Я понимаю, я неудачно как-то начала. Просто хотела все аккуратно сказать.
– Ну, а кто отец ребенка? – уже спокойно продолжил босс.
– Да друг детства один, в общем, не виделись давно, пошли в ресторан, и случилась… химия.
– Женатый?
– Нет, такой же, как и я, свободный человек!
– Ну, так вы, наверно, теперь поженитесь, свободные же люди?
– Нет, я его не люблю!
– А как же химия?
– Разовая была.
– Во как…
На этом их первый разговор закончился. Он не был сложным, но Саша и не ожидала от него каких-то сюрпризов, с начальником отношения были хорошими. Но все-таки не такими хорошими, как с Максимом, и там было что портить, и Саша боялась этого разговора и откладывала его, как только могла. Шли месяцы, и приходилось покупать все новую одежду и отнюдь не в модных магазинах. Шаг за шагом это стали замечать. Максим не был исключением. В попытках разрешить свои догадки он пришел к начальнику Саши.
– А у вас что, новый сотрудник скоро появится? – начал живо он.
– В смысле? Вроде бы не ждем никого.
– Ну, у Саши вон живот… Или мне кажется? – уточнил он.
– А, в этом плане, да. Она ждет ребенка.
– И давно?
– Не знаю, я там со свечкой не стоял.
– А отец кто?
– Какой-то близкий друг, по-моему, но это мне так сказали, а там уж кто его знает.
– А он постоянный, то есть он ее поддерживает?
– Друг-то? Говорит, что нет, залетный товарищ, друг детства.
– Вот блин, то есть он ей не помогает?
– Насколько мне известно, нет. А ты-то что так напрягся? Может быть, это ты отец? – ехидно спросил начальник Саши.
– Да нет, что ты! Это я в плане помощи… все-таки беременная. Надо, чтобы мужчина был рядом.
– Ну, в этом плане я с тобой согласен.
Максим вышел из кабинета, где проходил разговор, полностью разбитым. Он не знал, что ему думать, куда ему идти и с кем вообще это можно обсудить. Удар? Нет, он так не думал, по крайней мере не со стороны Саши, а если и так, то скорее всего со стороны его мужского достоинства. У него был шанс, и он его не использовал. «Но кто же тогда отец? И почему он ее оставил? Она же такая…» – думал он каждый день. Будучи неспособным найти ответ, Максим стал перебирать все возможные варианты, которые только могут прийти в голову в подобном состоянии. И один из них, не самый причудливый, вдруг созрел в его голове. «А может, все-таки было тогда, в Норвегии? Может, мы с ней все-таки того, а Костя уже после пришел? А может, он все знал, но с Сашей договорился, ну, чтобы меня не травмировать? Саша же такая… независимая. Нет, бред, конечно, хотя надо с Костей поговорить. А вдруг они договорились, все бывает, случаи разные бывают в жизни», – подобное блуждало в его голове в разных формах, и после нескольких дней раздумий он решил поговорить с Костей.
– Костя, у меня к тебе странный вопрос будет, ты только, пожалуйста, спокойно к этому отнесись. Хорошо?
– Хорошо, а что? Ты меня как-то пугаешь.
– Да нет, просто есть тут один момент, недосказанность своего рода, хотел с тобой ее обсудить.
– Ну, давай попробуем.
– Ты помнишь Норвегию? – аккуратно начал Максим.
– Такое сложно забыть, Максим, но я, честно, без обид.
– Ну да, но я не об этом.
– А о чем?
– Ну, ты мне все рассказал, как было, или скрыл чего?
– Как было. А чего я мог скрыть?
– Ну, просто, может быть, мы с Сашей тогда все-таки того, а потом уже ты пришел меня сторожить, ну, или она тебя попросила со мной остаться?
– Максим, ты себя хорошо чувствуешь? Я тебе рассказал, как было, что ты несешь?
– Ну, я понимаю, что это странно, но у меня есть какое-то чувство…
– Я тебе все, как было, рассказал, ты не придумывай ерунды всякой.
– Все, я зря начал этот разговор, проехали! Обещай мне никому не рассказывать про этот разговор! – закончил Максим, пребывая в полной уверенности, что Костя ему что-то недоговаривает.
– Обещаю, – удивленно ответил Костя.
Однако, несмотря на всю прямоту их разговора, у Максима основной вопрос так и не разрешился. «Видимо, все-таки договорились они с Сашей. Зачем вот только? Сказала бы уж как есть. Чего скрывать-то? Я человек нормальный, порядочный, не жадный. Поддерживал бы ее», – продолжали лезть мысли в голову Максима.
Утром он решил поговорить с Сашей, но не о беременности, а так, на общие темы, в попытках найти хоть какую-нибудь дополнительную информацию. Но не успели они начать беседу, как вдруг Максим увидел у нее на руке новую татуировку в виде пера, которым пишут тексты, и в его голове опять промелькнула очередная понятная лишь ему мысль: «А вдруг это символ того, что она верна лишь литературе?.. И она, забеременев, выбрала ее своим спутником на всю жизнь, а не всяких там грязных мужчин? Она была ей верна раньше и осталась теперь… Так что это лишь подтверждает мои догадки. Бедная Саша, могла бы мне раскрыться, я бы все понял! Я бы не ревновал к литературе, наоборот… Я всегда ее любил… литературу эту и Сашу. Хотя о чем это я… что только в голову не лезет!»
