Проигнорировав это, она попыталась сменить тему разговора:
– Тогда к чему это похищение? Где было его сострадание, когда вы все схватили меня, бросили на землю, опоили той ужасной настойкой опиума! Это было жестоко, очень жестоко. Почему он просто не встретился с моим дядей?
– У него нет доказательств преступления твоего дяди, кроме того, что он потерял деньги. Насколько я знаю, он дал твоему дядюшке доступ к его инвестиционному счету.
– Могу ли я спросить, куда вкладывались эти деньги?
Эштон улыбнулся с долей сарказма и удивления.
– Там не было ничего такого ужасного, как ты могла подумать. Он с твоим дядей вложил деньги в несуществующий серебряный рудник.
– Разве он не может доказать это? Заявить, что такого рудника нет?
– Имеется участок земли, где когда-то добывали серебро, но он уже не приносит прибыли. Инвестиционные бумаги привязаны к этой земле. Единственное доказательство – сумма, которую Годрик заплатил твоему дяде, полностью исчезнувшая.
Эмили резко выпрямилась на кровати. Ей вспомнились дядины бухгалтерские книги. Она своими глазами видела цифры, те самые подтасовки, о которых говорил Эштон. Теперь барон внимательно наблюдал за ней своими голубыми глазами, пытаясь понять ее реакцию.
– Может быть, тебе известно об этом больше, чем мы думаем?
Проблема заключалась в том, что Эмили не знала, поможет ее осведомленность в этом деле или же помешает.
– Я – женщина, Эштон. Я не разбираюсь в цифрах либо бизнесе, но помню, как мой дядя однажды упоминал о руднике в разговоре с одним из своих друзей. Я была потрясена совпадением, вот и все.
– Все чаще убеждаюсь: женщины отлично разбираются в бизнесе. Представительницы вашего пола зачастую могут быть более напористыми во время торгов и дел, связанных с деньгами. – Он произнес это с каким-то странным взглядом. Задумчивый проблеск лишь усилил яркость его голубых глаз. Вероятно, при этом Эштон вспомнил о какой-то другой женщине.
Эмили внутренне улыбнулась. «Лорд Леннокс, у вас тоже есть свои секреты».
– Эштон, если бы Годрик имел доказательства, что мой дядя присвоил его деньги, он бы отпустил меня?
Прежде чем тот ответил, в комнату ворвались Люсьен и Седрик.
– Хватай быстрее Эмили! Нам нужно ее спрятать! – крикнул виконт, задыхаясь.
Она обратила внимание на их запыхавшийся вид. Они сюда бежали. Неужели что-то случилось? Если хотели спрятать ее, значит, в поместье кто-то приехал и они не желают, чтобы ее заметили.
«Мне нужно узнать, кто приехал, и попросить о помощи!»
Встав с кровати, девушка, отходя от троих наступающих на нее мужчин, приблизилась к окну.
– Что происходит, Люсьен? – спросил Эштон.
– Судья и еще какой-то человек едут по дороге и в любую секунду появятся здесь. Годрик думает, что Парр, должно быть, пожаловался властям и они приехали забрать Эмили в Лондон.
– Наконец-то! – вскричала девушка, обрадовавшись слишком явно.
Как-никак, трое мужчин разрабатывали план, куда ее спрятать. Она бросилась под кровать, и руки Седрика поймали воздух там, где стояла секунду назад. Проехав на животе, Эмили продвинулась дальше под кроватью, молясь, чтобы ее не достали.
Отлично начищенные туфли Люсьена остановились с одной стороны кровати, а туфли Эштона с другой.
Пленница была окружена.
– Ну же, Эмили, у нас нет времени на это! – зарычал Седрик, схватив ее за лодыжки.
Она ударила его ногой, из-за чего, однако, продвинулась очень близко к той стороне кровати, где стоял Люсьен. Он схватил ее и вытащил как котенка за загривок. Поднялось облако пыли, и они с Люсьеном чихнули. Он почти отпустил ее при этом.
– Ты можешь побыть чистой хотя бы полдня? – Люсьен толкнул пленницу на кровать.
Эмили с силой ударила его ногой в пах. Он, согнувшись, застонал от боли, схватился за живот и отпустил ее. Она соскользнула с кровати и бросилась к двери. Ей следует спуститься вниз, чтобы ее увидел судья. Он спасет ее от этого сумасшествия, вернет в Лондон, и, вероятно, Анна сможет устроить ее замужество с мужчиной, которого не волнуют скандалы.
Эмили, перескакивая через две ступеньки, остановилась только перед входной дверью, сердце девушки бешено колотилось. Сзади слышались топот шагов бегущих парней.
Услышав шум, Годрик вышел в холл из своего кабинета. Он посмотрел на нее, затем на приятелей, сбегающих по лестнице, и на неохраняемую входную двери. Его светлость побледнел:
– Нет! Эмили, нет!
– О, иди к черту!
Она, повернувшись, схватилась за ручку, широко распахнула дверь, и та ударилась о стену, заставив задребезжать ближайшее зеркало. Поток свежего загородного воздуха нес благословенную свободу. Эмили сделала это; как только судья увидит ее, она будет освобождена.
Две фигуры на лошадях были уже близко. Один из них, без сомнений, судья.
– Сюда! Я здесь! – закричала Эмили, махая руками, чтобы привлечь их внимание. Более полный мужчина выпрямился в седле и вытянул шею вперед.
Она бы узнала этого человека где угодно. Эмили отпрянула назад и врезалась в грудь Годрика.
– Быстрее! Мне нужно спрятаться, он едет за мной!
Герцог смотрел на нее со злостью и смущением.
– Теперь ты хочешь спрятаться? Может быть, я слишком занят собиранием чемодана, ведь ты так вежливо сообщила, что мне следует пойти к черту.
– Не будь упрямым ослом и помоги мне спрятаться, иначе у нас возникнут серьезные проблемы.
Годрик обошел ее и закрыл дверь.
– Кто это едет за тобой?
– Некогда объяснять. Можешь ты спрятать меня или нет? – спросила девушка.
Он жестом указал на лестницу.
– Сюда.
Они возвратились в ее комнату, где к ним присоединились остальные.
– Вам следует спрятать Эмили. Думаю, ее могли увидеть. Я должен встретить судью.
Годрик вышел, бросив злой взгляд через плечо. Эмили вздохнула.
– Проклятие, – пробормотал Эштон. – У кого-нибудь есть план?
– У меня, – Люсьен потащил девушку к огромному шкафу в ее комнате.
Он был наполовину заполнен одеждой, а внизу оставалось много свободного места. Там можно легко затаиться.
– Заходи, я присоединюсь к тебе. – Маркиз втиснулся в шкаф и втянул Эмили себе на колени, остальные тем временем закрыли дверь, оставив их в темноте.
Годрик не мог поверить своим глазам.
Этот человек – Томас Бланкеншип – имел наглость приехать в его дом вместе с представителем суда.
Чего Бланкеншип не знал, так это того, что мистер Джон Ситон, судья, уже много лет знаком с герцогом и его семьей. Более того, отец Годрика отверг предложение властей занять эту должность и рекомендовал вместо себя Ситона.
