Я ушла не прощаясь, потому что не хотела смотреть тебе в глаза и рассказывать правду о себе. Последние месяцы мы жили по контракту, но я ощутила такую близость с тобой, какую никогда раньше ни к кому не испытывала. Именно поэтому не хотела видеть в твоих глазах недоверие, когда узнаешь, что я беременна. Ты заслуживаешь того, чтобы узнать об этом, но ничего мне не должен. Этот ребенок внезапно заменил мне целый мир. И я сделаю все, что смогу, чтобы доказать ему мою любовь. Прости, что я уехала, хотя должна была и дальше играть роль твоей жены, но, если бы я осталась, все запуталось бы еще больше. Ты ясно дал понять, что не хочешь ни семьи, ни настоящей жены, и я совсем не хочу заманивать тебя в ловушку и заставлять делать то, чего ты не хочешь.
Я оставила себе кольцо, поскольку ты сказал, что оно мое и поможет мне продержаться до того времени, пока я найду работу.
Мне жаль, что все так закончилось, и я хочу, чтобы ты знал: ты всегда будешь занимать особое место в моем сердце. Не пытайся меня искать. Позволь мне уйти.
Саффрон».
Что за… Блейк смял письмо и бросил в угол.
Она беременна?
Он встал и помчался на кухню, схватил бутылку виски, налил большой стакан. И выпил залпом.
Беременна? Как? Они же всегда предохранялись. Кроме того, она сказала, что не может иметь детей, это невозможно. Неужели!!! Одна ночь. Всего одна ночь месяц назад. Перед подписанием контракта. До того, как он сделал ей предложение. До того, как они поженились.
Может быть, она так и задумала. Соблазнить его и завести ребенка, как поступают многие женщины, чтобы заполучить богатого мужчину. Может, она играла с ним с первой же ночи. Не исключено. Ну и чем она лучше женщин, которые отвергали его.
Черт! У них же соглашение, контракт, и будь он проклят, если позволит ей так уйти и родить ребенка. Ребенка, которого он, хочет или нет, должен будет поддерживать. С которым должен будет видеться и которого должен будет воспитывать. Ребенка, которого он не хотел. Ребенка, которого не должно быть. Единственное, в чем был уверен прошедшие десять лет, – он не хочет никаких женщин в своей жизни и никакой семьи. Никогда. И вот пожалуйста, он вновь дал маху, поверив кому-то еще раз. Блейк налил себе еще, быстро выпил и отбросил стакан. Ему хватит. Необходимо сохранять присутствие духа и спокойствие.
Саффрон может бежать куда угодно, он все равно не позволит ей скрыться. Не с ребенком. Не сейчас и не навсегда.
Он сидел молча в темноте. Она собиралась снова начать танцевать, или это тоже ложь? И ей, кажется, предложили роль, которой она несказанно обрадовалась. Или это всего лишь уловка, чтобы успокоить его, чтобы он ничего не заподозрил?
Блейк взял телефон и среди множества номеров нашел номер художественного аукциона. Было уже поздно, но ему все равно, он внес достаточно большой вклад, чтобы с ним считались. Если найдет Клэр, найдет и Саффрон. А если не получится, он отправится вслед за балетной труппой. Позвонит в авиакомпанию. И ее снимут с рейса. Он сделает все что угодно. Она от него не уйдет, тем более с его ребенком.
Глава 10
Саффрон никогда в жизни не чувствовала себя такой виноватой. В груди разливалась боль, было трудно дышать. Но дело не только в чувстве вины.
Ее сердце было разбито. Саффи сжала стакан с водой, глядя на ломтик лимона, плавающий в нем. Она сидела в баре отеля. Всегда, когда начинала сомневаться в себе, она дотрагивалась до живота, проводила ладонью по нему, чтобы ребенок почувствовал, что мама беспокоится за него. Она посмотрела на часы, встала, собираясь взять такси до аэропорта. Ночь была длинной, Саффи лежала без сна, размышляя, правильно ли поступает. Однако она приняла решение, и теперь пора ехать. Мейсвилл, Кентукки, это вам не Нью-Йорк. Тем не менее это чудесное место для воспитания ребенка, кроме того, там ее семья. Когда-нибудь она сможет открыть танцевальную студию, выращивать молодые таланты, соединяя любимое дело и материнство. Или, по крайней мере, может утешать себя этим, уезжая.
– Ты мой маленький подарочек, – шептала Саффрон, отправляясь в путь и неся в одной руке сумку, а другой поглаживая живот.
Кто бы мог подумать, что у нее будет ребенок. То, что она забеременела, само по себе настоящее чудо, от которого она не в состоянии отказаться. Балет был для нее всем, пока однажды не подвело тело. А теперь оно делало то, чего от него никогда не ожидали. Настоящий шок. Но Саффи понимала, что в этом есть какая-то ирония судьбы.
Она поговорила с консьержкой, выйдя в вестибюль, ее проводили к вызванному такси, помогая донести багаж. Хотя у нее было всего два чемодана. Забавно, за столько лет, проведенных в Нью-Йорке, она возвращается домой почти ни с чем. Но мама примет ее с распростертыми объятиями, они давно не виделись. У них всегда так – начинали там, где закончили. То же относилось и к отцу.
Саффи прислонилась головой к окну. Холодное стекло освежило горячую кожу. Городские виды последний раз промчались мимо, и, когда наконец добралась до аэропорта, преодолев жуткие пробки, она едва смогла открыть дверь. Уезжать из Нью-Йорка не входило в ее десятилетний план.
– Мэм, – окликнул водитель через плечо.
Саффи улыбнулась, дрожащей рукой открыла дверцу и вышла. Он оказался достаточно любезен и помог вытащить багаж. Она заплатила ему и дала десятку на чай. Потом вошла в здание аэропорта, зарегистрировалась на свой рейс, оставив только сумку с ручной кладью. Саффи знала, что придется долго ждать своей очереди на досмотр, поэтому решила выпить кофе. Встала в очередь. У нее тряслись руки, она сильно сжала стаканчик с кофе и обожгла ладонь.
Очередь двигалась медленно, беспокойство, одолевшее ее еще в такси, усиливалось так быстро, что она начала задыхаться. Что она делает? Как может уехать из Нью-Йорка? Она должна танцевать для Пьера. Вернуться и снова стать примой, ее нога уже… Саффи сделала медленный глоток кофе, чтобы успокоиться.
