Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
— Что ж, распишитесь, что получили сумку и все вещи, которые в ней были.
Юра быстро подал ручку, Маша расписалась, Демин, однако, не спешил прятать бумагу — сидел по-прежнему за столом, руки на столе сложил.
— Здесь еще одно, — сказал он, помедлив. — Не очень похож ваш грабитель на хулигана. Алексеев Владимир Олегович, полковник в отставке, который вас нашел и сообщил в полицию, описал его так. — Демин снова полез в свой портфель и на этот раз выудил оттуда картонную папку с тесемками. Аккуратно развязал тесемки, достал нужный документ: — Вот, читаю по протоколу допроса Алексеева В.О.: «Ударившего по голове гражданку Марию Макарову гражданина видел только со спины, когда он уже убегал. Роста выше среднего, одет был в светлую трикотажную рубашку с короткими рукавами, волосы темно-русые. Из других примет: бежал тяжело, не похож на молодого». Значит, человек прилично одетый и немолодой, не похож на хулигана. Есть у вас подозрения, кто это мог быть?
Маша задумалась, посмотрела на Юрку. Якуб? Юрка сидел в кресле, гладил Буонопарте и был целиком поглощен этим занятием.
— Не знаю. — Маша покачала головой. — У меня нет подозрений.
Демин вздохнул еще раз, положил протокол в папку, туда же сложил новый протокол, подписанный Машей, не спеша завязал тесемки, сунул папку в портфель и встал.
— Если вспомните что-нибудь — звоните.
На том и расстались.
Адам Заславский уже неделю жил в Свирской слободе возле церкви Михаила Архангела, в доме церковного сторожа Ивана Зотова. Сторожу с семейством он позволил поселиться в кухне. Ночи стояли уже холодные, в сарае Зотовы бы замерзли. Пусть в кухне живут, не зверь же он!
В сгоревшем, обугленном городе, с которым император еще недавно связывал большие надежды, который был так трудно завоеван, заняться было практически нечем. Адам все больше проникался мыслью, что не случайно бог привел его к родовому склепу. Он расчистил вход от камней. Вниз вела старая, но крепкая каменная лестница, тоже полузасыпанная. Расчистил и ее. Склеп оказался внутри просторным, глубоким. Захоронения были довольно давними, начинались в XVII столетии. Да, Кущинские переселились в Смоленск именно тогда.
Присмотревшись, Адам заметил, что внутреннее устройство склепа переделывалось и менялось в течение веков. Коридор с двух сторон ограничивали каменные стены, и они явно были более позднего происхождения. Скорее всего, боковые отсеки коридора сделаны одновременно со склепом, специально чтобы отделить склеп от подземного хода.
Куда может вести подземный ход в этом месте? Адам попытался пробить брешь в одной из стен — получилось. Оказалось, он был прав: в образовавшееся маленькое отверстие виднелось продолжение коридора. Сам не зная зачем, Заславский стал расширять брешь. Поначалу им двигало простое любопытство: что там? При свете факела (в склепе было темно) он долбил кирпичи. Наконец проем расширился настолько, что он смог перелезть через образовавшуюся дыру на другую сторону стены. Коридор продолжался, конец его не был виден. Сделав несколько шагов от склепа, Заславский дошел до поворота. Дальше идти показалось опасным. Скорее всего, этот подземный ход ведет к церкви. О церкви он расспросит сторожа.
Русского он не знал. Дворянское население Смоленска хорошо владело французским. С простыми жителями, если приходилось что-нибудь сказать, объяснялся знаками. Да и о чем с ними говорить?
Среди польских военных было немало выходцев из восточных земель, они почти все знали русский. Адам решил обратиться к Роману Плескачевскому, тоже улану из первого полка. Роман был человеком легким, дружелюбным, русский язык знал прекрасно. К Адаму относился уважительно. Заславский пригласил его прогуляться вдоль Днепра и заодно помочь в разговоре со сторожем — хозяином того дома, где Адам поселился.
Они проскакали по начинающему буреть лугу к домику у церковной ограды. Ивана Зотова, так звали сторожа, нашли в огороде, вместе с женой Матреной он копал картошку. Иван подкапывал лопатой картофельный куст, переворачивал его, а жена, роясь в рыхлой земле, быстро собирала клубни и ссыпала их в помятое заржавленное ведро. Увидев глядящих на них офицеров, оба оставили работу и поклонились. Иван снял свободной рукой шапку, лопату он по-прежнему держал в другой руке. Роман подозвал Зотова. Взгляд сторожа сделался испуганным. Еще раз поклонился, подошел к ним. Матрена взяла было после ухода мужа его лопату, копнула один раз, но тоже остановилась. Стояла и смотрела издали на Ивана и офицеров.
Они стояли втроем. Иван в почтительной позе, склонив голову, мял шапку в руках. Он был по эту сторону плетня. Офицеры находились с другой стороны, лошади их паслись рядом. Матрене показалось, что вид у офицеров вполне благодушный, и она немного успокоилась — вроде можно не ждать беды. Пока что этот хранцуз, нехристь этот, что в их доме живет, сильно не обижал, грех жаловаться. За лопату, однако, не бралась. Глядела.
— Ты давно в этом доме живешь, Иван? — спросил Адам. Друг перевел.
— Давно, барин, родился я здеся. И батька мой тута жил. Ен тоже церкву сторожил. И я за им. Мы, Зотовы, тута давно, любого спроси, нас усякий знаеть. Хату мой дед строил.
— Хорошо. Твой дом я не отбираю. Как получим приказ к Москве идти — в комнату вернешься. А что ты знаешь, давно ли эта церковь стоит и почему кладбище такое небольшое, хотя видно, что богатое было?
— А что разграбили церкву, так то нашей вины нету, — испугался Зотов. Бог видить, ничего не брал! Как можно! — Он перекрестился на церковь. — То нехри… хранцузы тоись, ваши. А кладбище спалили, когда сражение здеся шло. Как хату еще не спалили! Енто Бог спас. Мы Богу молилися усе сражение.
— Да я не о том. Давно ли эта церковь построена — что ты знаешь об этом?
— Церква построена давно. Всегда стояла. Рассказывал дед, будто, когда ляхи в городе были, они тута ихнюю службу справляли, не по нашей вере. Потома батюшка освятил церкву заново и опять христианская стала, по нашей вере. А кладбище ихнее было поначалу — при ляхах-то хоронить здеся начали — баре, из ляхов кто особо. А потома ужо опять и по-христиански стали….
— Что ты еще знаешь про церковь? Что за развалины там внизу? Это же не от нынешней битвы разрушения.
— Не, это давно порушено, и не помнить нихто. В прежние времена здеся монастырь был святых Бориса и Глеба. И колодезь святой остался на том месте, от хворей избавляеть. Мы воду ту берем часто, пьем — и, слава господу, живы.
Адам уже понял, что коридор, проходящий через склеп, может быть частью подземного хода, соединявшего некогда церковь и монастырь. Склеп возводили позже, при Сигизмунде, когда Смоленск был польским. Склеп при строительстве отгородили от древнего коридора кирпичными стенами. Подземный ход мешал кладбищу уже полтора века назад, когда строился склеп. Еще одна мысль пришла Адаму в голову: он восстановит родовой склеп Кущинских. И крест поставит новый, не хуже прежнего. Нельзя оставлять разоренной могилу предков.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
