— Все дело в том, что он очень тоскует по тебе, — сказала она.
— Позвони ему, пожалуйста, и сообщи, что я еду домой, — попросила Элли.
Она очень быстро добралась до места. Ей хотелось остановить машину у крыльца И броситься В дом, чтобы обнять мужа после долгой разлуки, но она заставила себя поставить «вольво» в гараж. Лукас ждал ее у двери. Взглянув на него, Элли пришла в ужас. На нем была несвежая мятая рубашка, галстук сбился набок. Волосы были всклокочены. Но особенно Элли потрясла его трехдневная щетина. Обычно Лукас тщательно брился два раза в день и всегда выглядел безупречно. Неужели он в таком виде появлялся перед подчиненными?
В доме царил кавардак. На кухне стояла гора грязной посуды, цветы в вазах завяли, вода протухла.
— Неужели миссис Васкез заболела? — спросила Элли, оглядываясь по сторонам. Их экономка никогда не допустила бы такого бедлама.
Лукас усмехнулся:
— Я уволил ее.
— За что?
— Она спросила, где ты, и я вспылил. Мне не нравится, когда ко мне пристают с расспросами.
Лукас нахмурился, но через мгновение его лицо прояснилось, и он шагнул ей навстречу. Элли видела, что он искренне рад ее приезду. Лукас крепко обнял жену и по своей привычке зарылся лицом в ее волосы.
— Как хорошо, что ты вернулась, — пробормотал он. — Я боялся, что больше никогда не увижу тебя. Когда ты звонила, я старался молчать. Мне казалось, если я скажу что-нибудь лишнее, ты разобидишься и бросишь меня.
— Твои опасения беспочвенны, Лукас. Я никогда не брошу тебя, потому что я тебя люблю. — Элли помолчала, борясь со скованностью. — Я хочу рассказать тебе правду о состоянии моего отца. Мы скрываем ото всех, что у него болезнь Альцгеймера в последней стадии. Я давно уже должна была признаться тебе в этом, но не могла. Мой отец всегда был очень гордым и даже заносчивым, ему бы не понравилось, если бы окружающие узнали, в каком жалком состоянии он сейчас находится.
— Но ведь теперь мы — одна семья, — промолвил Лукас, прижимая ее ладонь к своей щеке. — Тебе надо было рассказать мне обо всем, я помог бы тебе ухаживать за отцом.
— Отныне мы будем вместе преодолевать все трудности.
Элли подробно рассказала о том, как постепенно прогрессировала страшная болезнь отца, как он ушел из дома престарелых и чуть не умер от воспаления легких.
— Деньги, которые я просила у тебя, нужны были для его лечения. У брата и сестры семьи, которые надо содержать, поэтому я решила занять необходимую сумму, чтобы поместить старика в хорошую богадельню.
— Я хочу попросить у тебя прощения за все причиненные обиды, — тихо сказал Лукас и поцеловал Элли в губы.
Лукас подхватил ее на руки и отнес в свою комнату. Положив Элли на кровать, он снял с нее свитер и поцеловал в живот.
— Я никак не могу привыкнуть к мысли о том, что у нас будет ребенок, — прошептал он.
— Да, скоро ты станешь отцом.
Элли разулась и сняла джинсы. Лукас стал возиться с узлом галстука, но так и не смог развязать его.
— Позволь, я сама раздену тебя, — с улыбкой сказала Элли.
Она быстро справилась с галстуком и начала медленно расстегивать его рубашку. Лукас прерывисто задышал, его возбуждение нарастало. Он оттолкнул ее руки и быстро разделся, а потом снял с Элли нижнее белье и прижал ее к себе. Они легли на кровать, и Элли раздвинула ноги.
— Я хочу тебя, — прошептал он.
— Я тоже хочу тебя, Лукас.
Однако Лукас все еще медлил, хотя его била крупная дрожь.
— Ты уверена, что секс не причинит вреда нашему ребенку? — наконец задал он вопрос, который, по-видимому, мучил его.
— Врач сказал, что нет, — с улыбкой ответила Элли.
Она обвила ногами его торс, и он вошел в нее. Элли закрыла глаза от наслаждения и запела немую песню любви. Лукас не сводил взгляда с ее лица. Ее щеки разрумянились, на лбу появились капельки испарины.
Лукас припал к ее рту и стал страстно пить сладкую влагу. Чувствуя приближение разрядки, Элли прижалась к нему всем телом, и они одновременно испытали блаженство.
Лукас скатился с Элли и нежно обнял ее. В его душе давно зародилась неодолимая привязанность к этой женщине. Он долго сопротивлялся незнакомому чувству, но теперь оно с каждым днем росло и крепло. Можно ли было назвать его любовью? Лукас боялся задавать себе этот вопрос, тем более отвечать на него утвердительно.
Элли с улыбкой погладила его по щеке. Ее удовлетворение льстило его мужскому самолюбию.
— Это было чудесно, — переводя дух, призналась она.
Он поцеловал ее в лоб:
— С возвращением домой, дорогая.
— Я люблю тебя, Лукас.
Он хотел сказать ей то же самое, стать ее эхом, но не смог заставить себя сделать это, хотя видел, что Элли ждет от него магических слов. Молчание затягивалось, и полные надежды глаза Элли потухли. Она отвела взгляд в сторону и горько вздохнула.
Лукас не понимал, почему такая чудесная женщина, как Элли, возится с ним. Ведь он ничего не мог дать ей взамен, за исключением, быть может, своего жаждущего тела. Почувствовав, как в нем вновь нарастает желание, он крепко обнял ее. Элли с готовностью прильнула к нему. Она хотела его, и это было сейчас главное. Отогнав тягостные мысли, Лукас снова лег на Элли и начал часто и жадно покрывать ее поцелуями.
* * *
Целый день Элли чувствовала себя на седьмом небе. Вечером они поужинали и перешли в спальню, чтобы заняться любовью. Потом приняли душ и легли, не размыкая объятий. В неярком свете луны, пробивавшемся сквозь окно, Элли разглядывала чисто выбритое лицо Лукаса. Во сне оно светилось счастьем. Элли размышляла о том, на кого будет похож их ребенок, чьи черты он унаследует. Она представляла, как будет кормить и пеленать младенца на глазах Лукаса.
Их ребенок вырастет в атмосфере настоящей семьи, окруженный любовью и заботой близких. Пусть Лукас сколько угодно утверждает, что не способен любить. Элли видела, что он умеет общаться с детьми, малыши тянутся к нему. Из него выйдет отличный отец, в этом Элли не сомневалась.
Да, у Лукаса трудный характер. Возможно, он так никогда и не произнесет тех слов, которые Элли всем сердцем надеется услышать. Она готова простить ему это, потому что его поступки красноречивее слов.
Элли вдруг захотелось дотронуться до мужа, и она осторожно провела пальчиком по его спине, снова нащупав страшный рубец. Почему Лукас не хочет рассказать ей о том, что с ним случилось? Почему он не доверяет ей?
Лукас, вероятно, почувствовал ее прикосновение и зашевелился. Потом он вдруг резко дернулся, будто ощутив опасность, и, не просыпаясь, начал метаться по кровати.
— Пожар! — закричал он во сне. — Мама! Мне больно!
Элли испуганно отдернула руку. Но Лукаса продолжал мучить кошмар. Он вцепился ногтями в простыню:
