Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Лиза, это не то. Вы все делаете правильно, особенно для детей, и, пожалуйста, не обижайтесь… но есть ведь еще и вы сами, да?
С какой стати?! Какое он имеет право все это говорить?!
Я сама разберусь, мне никто не должен помогать, мне собственный муж не помогает, я вообще сейчас заплачу, если он не прекратит. Зареву прямо здесь и сейчас, при постороннем человеке. Со мной нельзя говорить об этом, нельзя! И я никому не позволю, какого черта?! Лица нет! Конечно, нет, откуда ему взяться, лицу?
Видел бы он, чего там внутри нет, а что есть! Я и так еле ношу уже это спокойное лицо, я его надеваю, выношу из дома, прикрепляю к нему голос, который, видите ли, как автоответчик, но он работает и что-то кому-то отвечает, а остальное никого не касается. Да, есть еще и я сама, но кому это интересно? Я есть и я одна, и я со всем всегда справляюсь сама, и с этим тоже уж как-нибудь… Я сама там внутри, и до меня нельзя добраться, и я никому не позволю добираться, потому что когда туда добираются, то делают больно. И потом еще труднее прятаться… чертовы дворники! Или дождь усилился?
– Лиза, вы?.. Лизочка, что вы, перестаньте. Может, остановиться?
Значит, это все-таки слезы.
Лиза шмыгнула носом и упрямо помотала головой: не будет она останавливаться. Остановиться, расслабиться, разрыдаться, чего доброго, начать жаловаться – ну уж нет!
– Все в порядке, – выговорила она, делая усилие над собой, чтобы не поднять руку и не начать вытирать глаза. Что ему видно с его места – одну слезинку на щеке, не больше.
Вот пусть так и будет. Сейчас она высохнет, а следующей никто не дождется – хватит уже, правда. Что за нервы такие, ведь раньше-то их не было никогда, откуда они взялись, спрашивается?! Если начать вытирать ту слезу – потекут следующие, и размажется тушь, и все будет видно и ясно. А так – еще можно, наверно, сохранить лицо.
Которого, как выяснилось, на ней нет.
– Вот, возьмите, – Цветан зашуршал бумажной салфеткой, – и простите, пожалуйста, я не думал, что вы…
– Не надо! – огрызнулась Лиза. Кажется, у Скарлетт О’Хара никогда не было носового платка и его ей вечно подавал роковой мужчина ее жизни? Только этого мне не хватало: роковых мужчин с носовыми платками! – Все в порядке, спасибо.
– Я должен вам говорить, что вы напрасно боитесь. Вы просто не привыкли у себя в Москве, а у нас в Софии землетрясения бывают, и какие! И мы привыкли. Это было сильное землетрясение, да? Но ведь все живы-здоровы, правильно? В ближайшее время оно не повторится, вот увидите.
– Откуда вы можете знать?! – перебила его Лиза. – Никто не знает, когда оно может повториться! Специалисты даже не знают! И японцы не знают!
– О, вы… изучали вопрос, да? Но тогда вы должны понимать, что в этом районе всегда были и будут незначительные землетрясения. И если вы здесь живете, то нечего их бояться. Это как… ну… замок с привидением – оно то ли есть, то ли нет, но всех им пугают, а в замке жить хочется, правильно? Это все не фатально. И не плачьте, пожалуйста, хватит уже! Вы такая умная женщина…
– Я и не плачу, – получилось почти спокойно, неплохо получилось.
«Умная женщина»! Лучше быть глупой, тогда можно рассчитывать на сочувствие. За последние полгода я только и слышу, что я умная, и поэтому должна что-то суметь, что-то стерпеть, что-то сделать и устроить, ничего не бояться, все успевать, ничего ни от кого не требовать…
– Это ваш муж так говорит?
Ну вот, кажется, начинаются мысли вслух. Неужели я все это сказала?
– Да, он… впрочем, это неважно, Цветан, извините меня, – она принялась старательно подавать сигнал и перестраиваться в правый ряд, хотя при той скорости, на которой не спеша полз сквозь дождь уже поредевший поток машин, ничего сложного в этом не было.
– А он, как я понял, работает в России?
– В Казани. Что-то там строит – то университет, то супермаркет. Там много работы.
– А вы не хотели туда ехать?
– Конечно, не хотела! Как вы себе это представляете? Я специально привезла детей сюда, чтобы они освоили язык и получили образование здесь, и как я могу их снова перевезти?! Причем неизвестно на сколько – на год, два, три? Тогда я могла бы и в Москве остаться, уж наверно, лучше, чем в Казани.
– Ну и остались бы в Москве, там у вас, кажется, все налаживается… я слушаю новости.
– Новости! В новостях вам не скажут, каково у нас брюнетам выходить из дома. И каково было бы моим мальчикам с турецкой фамилией и черными глазами в московской школе. Мы иногда всей семьей куда-нибудь ходили, так нам прямо на улице нормальные на вид люди ни с того ни с сего говорили гадости. Или чтоб мы убирались отсюда, или чтоб мы говорили по-русски, раз уж сюда заявились, или что я… сами понимаете кто и что меня убить надо. Не скинхеды какие-нибудь, а обычные люди, представляете?! А я русская и москвичка не знаю в каком поколении, но мне из-за этих противно быть русской и противно что-то кому-то доказывать! И я не хочу, чтоб мои дети даже задумывались, хорошо или плохо быть русским, или турком, или китайцем, или…
– Это более хуже, чем землетрясение, да?
– Конечно! Оно хоть в тебя лично не метит, и соседи здесь все друг другу помогают, а не то что эти фашисты!
– Вот, видите, Лиза, значит, вы… выбрали меньшее зло, правильно? Вы сегодня завтракали?
– Да, то есть… – она не ожидала такой резкой перемены в разговоре и недовольно покосилась на пианиста. Что он еще выдумывает, какой завтрак? – Вообще-то, нет. Я пила кофе, а потом приехала сюда. А что?
– Да ничего, что вы так пугаетесь, Лиза? – почти засмеялся Цветан. – Пойдемте обедать, я лично голодный уже, как… зверь? Так можно говорить?
– Можно… но я… даже не знаю.
Она собиралась начать новую жизнь.
Вот прямо с сегодняшнего дня, совершенно всерьез – взять и начать.
Ничего – и никого! – не ждать, жить только настоящим и научиться жить и быть в одиночестве, не страдая от этого. Она даже план разработала: покончив с балетными делами, поехать в «Оздилек». Вообще-то, она ездила туда довольно часто, потому что там было удобно парковаться и можно было купить сразу все нужные продукты и вещи, но эта поездка должна была стать особенной.
Вернее, со стороны она могла показаться совершенно обычной, но Лиза, тщательно продумывавшая свой план, придавала ей особенное значение.
Дело в том, что она никогда не была одна в ресторане.
Это может звучать смешно, или странно, или даже глупо, но ее жизнь сложилась так, как сложилась, и вчера, очередной бессонной ночью, Лиза поймала себя на мысли, что она не знает, как вести себя в некоторых общественных местах, если рядом нет спутника.
Спутника жизни – или просто кавалера.
Она никогда не ходила одна в театры, кино, рестораны, погулять в парк или по городу. Либо кто-то – в последние годы только муж – водил ее туда, либо она водила детей.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
