Я покачал головой.
– Что ж, это даже слепому видно, – усмехнулся Тэтч. – Однако ты все равно пошел против этого человека. Зная, что он запросто проткнет тебя своим мечом. Почему ты это сделал?
Злость на Блэйни вспыхнула во мне снова.
– Потому что Блэйни – предатель. Меня это разъярило, сэр.
Тэтч упер саблю в палубу и, обхватив эфес обеими руками, посмотрел на меня, затем на Блэйни. К обычному хмурому выражению на лице Блэйни добавилась настороженность. Я представлял, каково ему сейчас. Я пытался угадать, кому из нас двоих симпатизирует капитан. Но Тэтч продолжал смотреть то на меня, то на Блэйни.
– Мне пришла в голову мысль, – наконец громогласно объявил он, и все на палубе облегченно вздохнули. – Мы устроим поединок. Что скажете, парни?
Остатки нашей команды воспрянули духом, мой же опустился ниже морского дна. Я всего пару раз держал меч в руке. А Блэйни был опытным бойцом. Ему понадобятся считаные секунды, чтобы отправить меня на тот свет.
– Но драться вы будете не на мечах, – снова усмехнулся Тэтч, – поскольку у одного из вас в этом есть неоспоримое преимущество. Я предлагаю честный бой. Без оружия, включая ножи. Что, парень, такие условия тебя устраивают?
Я кивнул, подумав, что больше всего меня устроило бы отсутствие поединка. Однако предложение Тэтча было лучшим, на что я сейчас мог рассчитывать.
– Отлично. – Тэтч хлопнул в ладоши, заставив дрожать лезвие сабли. – Тогда давайте начинать. Всем встать в круг. Приступайте, джентльмены! – Последние слова были обращены к нам с Блэйни.
На дворе был 1713 год. Я не сомневался, что пробил мой смертный час.
Девять лет назад… Хотя, постой, если подумать, то именно в этот год ты появилась на свет, не так ли?
20
– Начинайте! – скомандовал Тэтч.
Зрители торопливо влезали на мачты, повисали на снастях, устраивались на перилах, занимали верхние палубы всех трех кораблей. Каждому не терпелось увидеть дармовое развлечение. Играя на публику, Блэйни снял рубашку, оставшись в одних бриджах. Сознавая, что не могу похвастаться мускулистой грудью, я тоже разделся. Согнув локти и сжав кулаки, мы уставились друг на друга.
Мой противник довольно ухмылялся, выставив свои громадные кулаки. Они казались каменными. Костяшки пальцев напоминали носы статуй. Возможно, Блэйни рассчитывал на драку на мечах, но и кулачный поединок вполне его устраивал. Главное – он получил возможность уничтожить меня с согласия чужого капитана. Избить меня до смерти, не рискуя отведать за это плетки-девятихвостки.
Отовсюду слышались крики матросов, предвкушавших впечатляющую драку. То есть драку с обилием крови и сломанных костей. Трудно сказать, кому из нас они отдавали предпочтение. Я попробовал поставить себя на их место: чего бы хотелось мне самому, окажись я в числе зрителей? Конечно же, зрелища.
«Будет вам зрелище», – мысленно решил я и тоже вскинул кулаки. О чем я думал? Только о том, что все это время – с самого первого дня на борту «Императора» – Блэйни был для меня занозой в заднице. Больше я не враждовал ни с кем. Только с ним. С этим непроходимо тупым верзилой. Я только и делал, что старался не попадаться ему на глаза. Я искренне недоумевал, почему Блэйни меня возненавидел. На корабле я вел себя совсем не так, как когда-то на суше. Никакого высокомерия, никакой заносчивости. Морская жизнь быстро притушила во мне эти черты характера. Думаю, я даже немного повзрослел. Это я к тому, что у Блэйни не было никаких реальных причин меня ненавидеть.
И вдруг я понял. Понял причину. Блэйни ненавидел меня просто так. Не будь меня, он бы обязательно нашел себе другой предмет для ненависти. Например, какого-нибудь юнгу. Или чернокожего. Ему просто нравилось ненавидеть.
И одно это стало причиной для моей ответной ненависти. Все свои чувства к Блэйни я превратил в ненависть. Меня ошеломляла его враждебность? Я и ее превратил в ненависть. Я был вынужден день за днем прятаться от него? И это тоже отправилось в котел моей ненависти. Как и необходимость изо дня в день видеть его тупое, мясистое лицо.
И потому первый удар нанес я. Я двинулся на Блэйни. Скопившаяся ненависть вырвалась наружу. Худощавость и проворство стали моими союзниками. Я нырнул под кулаки Блэйни и ударил его в солнечное сплетение. Он вскрикнул и попятился. Вряд ли ему было так уж больно. Мой выпад застал Блэйни врасплох. На какое-то время он утратил бдительность. Этого мне хватило, чтобы быстро сместиться влево и въехать левым кулаком ему под правый глаз. На секунду мне даже показалось, что я вот-вот расправлюсь с ним.
Зрители одобрительно загудели. Они жаждали крови. Мой кулак пропорол ему кожу, и по лицу потекла струйка крови. Однако этого было недостаточно, чтобы остановить его навсегда. Удар лишь усилил злобное недоумение, которое я привык видеть на физиономии Блэйни. Разозлил его. Ведь я успел нанести ему два удара, а он мне – ни одного. Он даже не сдвинулся с места.
Я чуть отступил. Я не был знатоком хитроумных маневров. Но в сравнении с Блэйни я был само проворство. И конечно же, у меня было преимущество. Я первым пролил кровь, а потому симпатии зрителей были на моей стороне. Я чувствовал себя Давидом, вышедшим на битву с Голиафом.
– Иди сюда, толстый болван, – дразнил я Блэйни. – Давай не стесняйся. Ты же хотел этого с первой минуты моего появления на борту. Давай посмотрим, на что ты способен, Блэйни.
Зрители слышали мои слова и дружными криками выразили одобрение. Я вырос в собственных глазах. Краешком глаза я видел, что Тэтч вовсю хохочет, держась рукой за живот. Чтобы не потерять лицо, Блэйни был просто обязан действовать. И надо отдать ему должное: он начал действовать.
Со слов Пятницы я знал: Блэйни умело владел мечом и потому участвовал во всех абордажных атаках «Императора». Но чернокожий матрос почему-то умолчал о том, что и кулаками Блэйни владеет не хуже. Сам я почему-то думал, что Блэйни полагается лишь на оружие, а кулачный бой – не его сильная сторона. Помимо навигационных премудростей, я узнал на корабле и одну житейскую: «Не строй предположений». Эти слова я слышал не раз, однако не придавал им значения. И опять самонадеянность вовлекла меня в беду.
Стоило Блэйни нанести ответный удар, как симпатии толпы сразу поменялись. В поединке есть золотое правило: ни в коем случае не допускай, чтобы тебя сбили с ног. Я был бы рад последовать этому правилу, но кулак Блэйни ударил меня в челюсть. Я оказался на четвереньках, выплевывая на палубу кровь, слизь и зубы. У меня помутилось в глазах. Меня и раньше сильно поколачивали, но чтобы так жестоко… Этого не было никогда.
Боль заслонила все прочие ощущения. Зрители кричали и свистели, требуя крови. Блэйни был готов доставить такое удовольствие себе и им. Но вначале он наклонился ко мне, показывая гнилые почерневшие зубы и окутывая меня облаком зловонного дыхания.
– Говоришь, «толстый болван»? – спросил он и выплюнул мне в лицо сгусток зеленой слизи.
