— Нет, ты меня, конечно, прости, но я тебе не верю, — продолжал Артур. — Он всего лишь рыбка.
— Ты ничего не понимаешь, — не сдавался Чуча. — Мне лучше знать — я с ним живу. Гарет никогда никого не осуждает. Ему так приятно порой излить душу. Он парень что надо.
— Ну и жарища здесь, — простонал Шелупоня, прервав разгоревшийся спор.
Замечание было справедливым. Даже для дракона и дьяволенка, любивших находиться где погорячее, здесь было слишком натоплено. Душно, тесно и неуютно. Паровой котел работал на полную мощность, а трубы со всех сторон урчали и булькали на все лады.
— Что-то сэндвичи не несут, — проворчал Артур. — Может, Верзилка забыла про них сказать?
— Как пить дать забыла, — согласился Чуча. — У нее сейчас голова другим забита. Наверняка торчит на каком-нибудь холмике и воет на луну. Против природы не попрешь. Оборотни — они и есть оборотни. Уж я-то знаю, как полнолуние им голову сносит.
— Лично я за сэндвичами не пойду, не моя забота, — буркнул Артур. — Это ведь у тебя на кепке «Менеджер» написано.
— Я весь день за рулем просидел, — вскипел Чуча. — Я раздобыл для вас и фургон, и сподручного, и чудо-карту, а завтра сделаю из вас знаменитостей. Я доставил вас сюда и договорился насчет комнаты. По-моему, я уже и так достаточно поработал.
— Тогда отдай кепку.
— И не подумаю, — заявил Чуча. — Кепка моя. Эй, О’Брайен, может, ты сгоняешь за бутербродами?
Но О’Брайен только покрепче обнял свой горшок и отвернулся к стене, ничего не ответив.
— Так уж и быть, я схожу, — вызвался Шелупоня. — Заодно хоть свежего воздуха глотну.
— Сходи-сходи, — поддержал его Чуча. — Не знаю, как вы, а я лично помираю с голода. Завтра у нас важный день, нужно набраться сил. Да, и проведай по пути Гарета. Не хочу, чтобы он чувствовал себя покинутым.
Шелупоня спустился в фойе, где царило необычайное оживление. Коридорные, привратники и горничные носились вокруг сломя голову. Причиной этой суматохи был высокий бледный господин в черном плаще с алым подбоем. Он стоял в окружении многочисленных чемоданов и беседовал с управляющим-вампиром у стойки регистрации. Несмотря на ночное время, он был в солнцезащитных темных очках.
Шелупоня сразу его узнал. Это был Скотт Мертвецки, величайшая звезда экрана и сцены. Известнейшая личность.
Любой на месте Шелупони был бы счастлив оказаться в такой близости от звезды, но дьяволенку не было до него никакого дела. Ему в голову как раз пришел один замысловатый ритм, а это было куда важнее всяких там знаменитостей.
Весь персонал был всецело поглощен заботой о Скотте Мертвецки, так что с сэндвичами, похоже, нужно было обождать. Шелупоня решил пока сходить подышать свежим и заодно проведать Гарета, а на обратном пути, когда суматоха утихнет, заказать сэндвичи в номер.
Он толкнул стеклянную дверь и вышел на улицу. Полная луна была великолепна. Если Чуча прав, и Верзилка сейчас выла на нее на каком-нибудь холме, то он был только рад за нее.
Их фургон стоял на гостиничной парковке рядом с длинным блестящим лимузином.
Шелупоня не спеша прогулялся до фургона, открыл дверцу и забрался внутрь.
Круглый аквариум по-прежнему стоял на приборной доске в бледном свете луны. Гарет колыхался в самом его центре, чуть заметно шевеля плавниками и плавно помахивая хвостом из стороны в сторону, производя впечатление весьма загадочной личности.
Шелупоня наклонился в самой воде и прошептал:
— Эй, Гарет, как ты там, старина?
Последовала долгая пауза. Казалось, Гарет не реагировал, но вдруг… Из округлого ротика Гарета вырвался пузырек. Большой, приветливый пузырек. Он поднялся до самой поверхности и лопнул с тихим всплеском:
— Бульк!
— Спасибо, старина, — улыбнулся Шелупоня, — я тоже в полном порядке.
Он ничуть не кривил душой. Ведь завтра ему предстояло впервые исполнять свой трам-тарарам на большой сцене, перед бушующей толпой, в лучах жаркого солнца. Шелупоня не мог думать ни о чем, кроме музыки.
— Так как там насчет сэндвичей? — недовольным тоном спросил Артур, когда Шелупоня вернулся в сильно натопленную котельную. — Их соизволят принести?
— Нет, — вздохнул Шелупоня. — У стойки объявление висит. Они, типа, еду в номера не доставляют.
— Как это — не доставляют? — взорвался Артур и подскочил на месте, раскидав во все стороны свои аккуратно уложенные салфетки.
— Там так написано, — буркнул Шелупоня, заваливаясь на свой матрас.
— Ты пожаловался менеджеру?
— Он был занят. Там Скотт Мертвецки прикатил.
— Что? — воскликнул Чуча, вскакивая на ноги. — Скотт Мертвецки? Серьезно? Он здесь остановился? Так что же ты сразу-то не сказал?
— Я сразу и сказал.
— Невероятно! — Чуча был вне себя от восторга. — Вот это да! Эй, парни, вы слышали? Я лично обожаю Скотта Мертвецки! Его «Пудели-убийцы» — это что-то! Вы слышали? Эй, Артур, О’Брайен! Мы остановились в том же отеле, что и сам Скотт Мертвецки!
— Ну и ну, — пробурчал Артур. — Интересно, где его поселили? В каморке для швабр?
— Знаете, что я думаю? — продолжал Чуча. — Я думаю, что он и есть один из таинственных членов жюри завтрашнего конкурса. Может, стоит пойти к нему и представиться? Пожать руку, сказать, как мы любим его фильмы и заодно попросить проголосовать за нас на конкурсе?
— Нет, старик, — твердо сказал Шелупоня. — Не стоит.
— Ну, ладно. Может, ты и прав. Кстати, ты проведал Гарета?
— Само собой. Он сказал, у него все в порядке.
— Отлично, — обрадовался Чуча. — Я так и думал.
Повисла секундная пауза.
— Что значит «он сказал, у него все в порядке»? — удивленно спросил Артур.
— В порядке, значит, в порядке, ясно? — зевая, ответил Шелупоня. — Сказал, что переживает насчет завтра, но надеется, что все будет хорошо. Передает всем привет.
— Ничего себе, — хмыкнул Артур. — Прямо так и сказал?
— Вот видите, — торжествующе заявил Чуча. — Я же вам говорил! Эй, Артур, ты куда собрался?
Артур как раз поднялся с матраса и направился к двери.
— А ты как думаешь? Пойду пожалуюсь менеджеру. Обслуживание здесь отвратительное.
Передняя дверца фургона тихонько отворилась, и кто-то забрался на водительское сиденье. Пока незнакомец устраивался поудобнее, фургон встряхнуло еще пару раз, и из аквариума выплеснулась лужица воды. Гарет перестал плавать кругами и замер на месте, готовясь выслушать очередного посетителя.
