Кира сидела как громом пораженная. Если верить Марику, получалось, что той сентябрьской презентации не было! Или, вернее, она была, но устраивала ее, по всей видимости, конкурирующая фирма.
Но Кира отчетливо помнила, как они всем отделом дневали и ночевали на работе, пока готовились к мероприятию. Помнила и саму презентацию в «Алмаз-Отеле», и их общую радость, что все прошло так гладко, и благодарность Генерала, и еще много чего, включая те самые злополучные белые туфли. Она помнила, а вот Марик – нет. Как объяснить, что у них теперь разные воспоминания?
Кира бессильно смотрела на шефа, он не сводил глаз с нее. Ждал объяснений. Только что она могла ему объяснить, если и сама ничего не понимала? Молчание тянулось и тянулось, и прервать его у Киры не было сил.
– Кирюха, – позвал Марик, – мы с тобой не просто коллеги. Мы друзья. Верно?
– Верно, – согласилась она.
Хотя бы это еще продолжало оставаться правдой! Надолго ли?
– Ты устала. Работала за меня и вымоталась. – Он будто старался убедить себя, а заодно и ее, что причина лишь в этом. – Поэтому и напутала. Это просто ошибка, так ведь?
– Так, – машинально согласилась Кира. – Марик… мне уйти?
– Куда? – опешил он.
– В смысле, мне уволиться?
– Ты что, с ума сошла?!
«Если бы он знал, как близок к истине», – горько подумала Кира.
– Какое увольнение?! Ты отличный сотрудник, работаешь много лет, никогда меня не подводила. Я тебе доверяю как себе. – Марик стремительно вскочил, сунул за ухо карандаш, обошел стол и присел рядом с Кирой на свободный стул. – Послушай меня. Не знаю, откуда у тебя все эти сведения, и знать не хочу. Сейчас ты пойдешь и удалишь весь этот бред со своего компьютера. Я сам напишу доклад.
Он взял со стола Кирину писанину и разорвал. Она не выдержала и заплакала.
– Да ты что, Кирюша? Что с тобой? – испугался Марик.
– Марик, я, кажется, в самом деле… – Кира всеми силами пыталась сдержать слезы и говорить рассудительно. – В общем, прохожу обследование. У меня что-то… со здоровьем.
– Господи, Кира, что же ты раньше не сказала? Ты больна! А я все навалил на тебя! Эх, ну как же так! Что мы, чужие? Почему молчала? – Марик с досадой стукнул себя кулаком по колену.
Он так искренне расстроился, что Кире стало неловко. Что бы он там себе ни вообразил, какие бы диагнозы ему ни мерещились, помешательство в этот перечень точно не входило. Она постаралась взять себя в руки и почти спокойно попросила:
– Можно я буду время от времени уходить к врачу, если понадобится? Это будет не часто, и я постараюсь не задерживаться.
– О чем ты говоришь! Конечно! А хотя, знаешь… – Он на секунду задумался. – У тебя ведь осталась неделя отпуска с прошлого года?
– Осталась.
– Вот и хорошо. Напиши заявление, я подпишу. И с Генералом сам поговорю.
– А как же… – начала было Кира, но Марик перебил:
– Все нормально. Справимся. И Ольга еще не ушла, недельку продержимся. А если что-то будет нужно – говори. Дай мне слово, что скажешь!
– Спасибо, – улыбнулась сквозь слезы Кира.
Она на автомате сделала все, как велел Марик: удалила файлы, касающиеся презентации, стерла план доклада, написала заявление на отпуск с завтрашнего дня. В кадрах ей сказали, что у нее осталась не неделя, а целых десять дней.
Домой Кира добралась еле живая от усталости. Хорошо хоть Сашка сегодня поздно придет. Он позвонил, предупредил, чтобы ложилась спать без него: им с ребятами нужно кое над чем «поколдовать». Впервые в жизни Кира была рада, что ей не придется общаться с мужем. Делать вид, что ничего не происходит, она бы сегодня не сумела.
Когда она сказала про отпуск, Саша удивился и обрадовался.
– Чем займешься? – весело спросил он.
– Буду создавать любимому мужу уют, – отшутилась Кира и мрачно добавила про себя: «Если в психбольницу не упекут».
Кира твердо решила, что завтра позвонит милейшему Борису Аркадьевичу и попросит порекомендовать ей психиатра. Похоже, выхода нет. У нее точно какое-то психическое расстройство, и хорошо, если оно поддается лечению.
Она плюхнула на сковородку порядком надоевшие котлеты и поставила воду для спагетти. Есть не хотелось, но Саша наверняка вернется голодный. Когда они с ребятами «колдуют», то питаются только крепчайшим черным кофе.
Кира включила воду, собираясь принять душ. Может, это поможет хоть как-то прийти в себя. Пошарила в аптечке: там нашлись валерьянка и пустырник. Подумав пару минут, выпила то и другое разом.
«Надо Денису позвонить, чтобы не приезжал за мной на работу», – вспомнила Кира. Она и сама доберется. Но Денис выслушал и пообещал заехать за ней домой.
«Всё, звоню Гельке – и в ванную». Как все-таки здорово, что есть на свете человек, которому можно все рассказать!
– Привет, – произнесла Кира, когда Геля сняла трубку, – ты дома одна? Можешь говорить?
– Одна. Могу. Что с голосом? – ответила подруга, как всегда, игнорируя слова приветствия.
– Была у Бориса Аркадьевича.
– И? – Геля испуганно замерла. Даже дышать перестала.
– И ничего. В смысле, опухоли нет. Он сказал, я абсолютно здорова.
– Ну, слава богу, – выдохнула Геля. – Погоди, ты не рада, что ли?
– Уж не знаю, чему и радоваться. Короче, он сказал, что мне надо показаться психиатру. Вот такая у тебя подруга. Чокнутая.
– Хватит чушь пороть! – рассердилась Гелька. – Ты думаешь, к психиатру одни шизофреники ходят? Может, у тебя депрессия, например. Или еще что-то такое. Откуда ты знаешь? Мы же с тобой не врачи. Может, такое сплошь и рядом встречается. Что ты раньше времени паникуешь! Еще потом сама над своими страхами смеяться будешь. Сашке сказала?
– Нет. И не буду пока.
– Правильно, – одобрила Гелька.
– Мне отпуск дали. На десять дней. За прошлый год.
– Здорово! Отпуск – это классно!
– Проведу его с толком: подлечусь в психушке, – кисло сказала Кира.
– Слушай, мне не нравится твое настроение! Прямо бесит! Дали отпуск – хорошо! Обследуешься спокойно, отпрашиваться не придется.
– Думаешь, мне его просто так дали? Я сегодня на работе такое отмочила – ужас, – пожаловалась Кира, – говорить не хочется.
– Не хочется – не говори. Главное, что дали. Не переживай. Пока тебя не будет, все обо всем и думать забудут.
Они еще немного поговорили, пока не пришел с тренировки Борька. И Гелька отправилась срочно кормить усталого спортсмена.
Глава 11
В двенадцать часов Денис, как и обещал, заехал за Кирой. Всю дорогу молчали, разговаривать не хотелось, каждый думал о своем. Но неловкости от молчания не ощущалось: все же они были друзьями, пусть теперь уже и не такими близкими, как когда-то.
