Она была удивлена, что он обратился к ней.
– Да. Я очень рада.
Улыбка заиграла на ее лице, и Джейк понял, что для нее ценно даже самое маленькое проявление доброты. Приятно все же немного порадовать того, у кого ничего нет. Джейк иронично улыбнулся над своими банальными выводами.
Через минуту что-то вновь заставило его задуматься. Перед глазами забрезжил образ прелестной белокурой девчонки с милой, открытой улыбкой и широко распахнутыми оленьими глазами. Видение пропало прежде, чем он уловил другие детали. Но он понял, кто это был. Маргарет Бентли! Да, это она в свои десять лет. Джейк пытался вернуть ее образ, вспомнить хоть что-нибудь еще, но сознание уже вернуло его в настоящее. Он бросил взгляд на молчаливую всадницу, Маргарет Бентли, которую знал сегодня. Лунный свет играл в ее волосах, делая их совсем светлыми, и, хотя ночь размыла черты лица, Джейк видел в ее глазах тревогу.
– Что-нибудь не так? – спросила она, когда они поравнялись.
– Нет. Мне только показалось, что я кое-что вспомнил.
– Обо мне?
Радостный трепет в ее голосе тронул Джейка, но ему не хотелось, чтобы она расспрашивала дальше.
– Нет, это было что-то другое, кто-то другой…
– А-а, – протянула она разочарованно. Маргарет придержала лошадь и опять отстала.
Так они продолжали свой путь. Жалобный вой койотов доносился издали. Казалось, он еще больше усугублял их разобщенность.
Прошло еще полчаса, прежде чем Джейк и Маргарет достигли заброшенных развалин. Джейк привязал лошадей неподалеку в рощице и оставил Огня присматривать за ними. Место, которое он нашел для ночлега, защитило бы их от ветра и непогоды. К тому же отсюда открывался великолепный вид.
Разрушенная ассиенда была пуста, но беспокойство не покидало Джейка. Он положил свернутое одеяло под голову и попытался заснуть. Лежа в нескольких футах от него в своем одеяле, Маргарет смотрела на черное небо и мерцающие россыпи звезд на нем. Она была безмятежно спокойна, когда Джейк взглянул на нее.
– Расскажи мне о себе, – попросил он тихо. Маргарет повернулась и посмотрела на него:
– Что ты хочешь знать?
– Как ты жила после смерти отца? Почему так случилось, что твоим опекуном стал янки, а не кто-нибудь из наших, из южан? Кто вообще такой этот Джулиус Кларк, черт бы его побрал, и почему он захотел выдать тебя замуж?
Маргарет вылезла из одеяла и села, обхватив руками колени. Она рассказала ему часть своей истории в день приезда. Но тогда он отнесся к этому не слишком внимательно. Теперь он, наверное, был готов слушать.
– Когда отец внезапно умер, я думала, что сойду с ума – ведь я осталась совсем одна, без родных. Но у меня оставался наш дом в Атланте и кое-какие сбережения в банке. Однако воспользоваться ими я не смогла. Попечительский совет быстро назначил мне опекуна, этого самого Джулиуса Кларка. – Она тяжко вздохнула, бросив взгляд на Джейка. – Джулиус Кларк – янки, один из тех, что понаехали в Джорджию после войны, слетелись, словно стервятники на добычу. Он торговец, у него несколько процветающих магазинов в Атланте. А еще он занимается скупкой земель разорившихся после войны плантаторов.
– Не этот ли стервятник купил и нашу плантацию? – спросил Джейк как бы про себя. – К сожалению, я этого не помню, продажей занималась мать. Знаю только, что заплатили ей слишком мало, едва ли четвертую часть реальной стоимости. Но в те голодные дни приходилось соглашаться и на это.
Маргарет бросила на него сочувственный взгляд.
– С нашей плантацией случилось то же самое. Собственно, поэтому отец и занялся адвокатской практикой – чтобы иметь средства прокормить меня, мою мать и ее сестру, которая умерла вскоре после мамы. Но так как защищал он исключительно интересы южан, то доходы наши были не велики.
– Да уж, – Джейк горько усмехнулся, – с нас, проигравших эту чудовищную войну, в отличие от янки, много не возьмешь. К тому же, насколько я знаю, мистер Чарльз Бентли иногда вообще не брал гонораров со своих клиентов. В тех случаях, когда взять было нечего.
– Это правда, – кивнула Маргарет. – Но в последние четыре года наши дела пошли несколько лучше. Юг оправился от разрухи, люди стали чуть состоятельнее. Денег, отложенных отцом на черный день, мне могло хватить на несколько лет, если, конечно, ограничивать себя в расходах. Но беда в том, что даже этой скромной суммой я не могу воспользоваться до своего совершеннолетия. Или до замужества.
– Так за кого же хотел выдать тебя Джулиус Кларк? Рискну предположить, что это кто-то из его родственников.
– Ты угадал – его родной племянник, некий Роберт Тилни. Мистер Кларк рассудил, что моего приданого вполне хватило бы ему для того, чтобы открыть свой магазин. Видишь ли, хоть Тилни – его родственник, он не очень-то хотел ссужать его деньгами.
– Так он еще и скряга?
– Ужасный! А его племянник – просто омерзительная личность.
– Не сомневаюсь. Впрочем, большинство янки, перебравшихся на Юг после войны – отпетые мерзавцы. – В его голосе прозвучали горькие нотки, от которых сердце Маргарет болезненно сжалось.
– Ты сильно ненавидишь их, правда? – Она вспомнила, как Джейк что-то говорил об отце. – Это не удивительно, если вспомнить, что твой отец и брат погибли на войне.
– Эта война практически уничтожила нашу семью. Наверное, по мне этого не скажешь, но моя мать была очень утонченной, изнеженной леди. Она так и не оправилась после смерти мужа и сына. И еще дочери – моей младшей сестры, которая умерла от недостатка хорошего питания. Мать умерла, когда мне было всего шестнадцать лет. Я пытался мстить ненавистным янки, вступил в одну организацию… Кое-чем из совершенного в те годы я не перестаю гордиться и сейчас. А потом мы попались. – Джейк не сдержал тяжкого вздоха. – И, если бы не помощь твоего отца, я бы провел эти годы не на Техасских просторах, а в тюрьме. Даже не могу представить, каким бы я вышел оттуда.
Джейк молчал, словно околдованный призраками прошлого. И Маргарет деликатно молчала, на сей раз со всей серьезностью понимая необходимость уважать его право на уединение.
– Думаю, я правильно поступил, что приехал сюда, – наконец сказал он. – Эта свободная земля оживила меня, помогла окрепнуть, избавиться от боли воспоминаний. Она сделала меня сильнее.
Сердце Маргарет болезненно сжалось. Господи, сколько же страданий он перенес?! Маргарет хотелось сказать Джейку какие-нибудь ласковые, теплые слова, чтобы загладить свое порой эгоистичное поведение. Она не могла простить себе, что так беззастенчиво вторглась в его жизнь, нарушила его покой. Она приставала к нему со своими проблемами, почти не задумываясь о его переживаниях. Теперь Маргарет поняла, почему Джейк так разозлился, когда она превратила его жилище в нечто похожее на дом. Любые напоминания о призрачном семейном очаге отзывались в нем болью.
– Джейк, – произнесла она, тщательно подбирая слова, – я поняла, что мое появление доставило тебе много неприятностей. Я вижу это сейчас и прошу прощения. Я бы хотела сделать все по-другому. Извини, что перевернула вверх дном твой дом. Когда вернемся, я сделаю все, как прежде…
