— Ах! — тихонько себе под нос выдохнула Лиза. — Да ведь это…
Среди всех она увидела свой призрак, то есть призрак той женщины, что явилась ей тогда ночью. Уррака Гонзаго де Гандольфини! Она плыла среди прочих, блистая огромным топазом на талии. Ее золотое платье и черная отороченная мехом треуголка выделялись среди других нарядов. Длинной черной тростью дама изящно опиралась о пол при ходьбе. Черная бархотка была просто завязана на шее, как бант, ведь булавку она оставила в спальне у Лизы.
«Значит, это была правда? — волосы на голове у девушки зашевелились. — Она была ночью в моей комнате? Она — призрак, или…»
Но додумать Лиза не успела. Люди оживились, заговорили, засмеялись. Заиграла музыка, и они принялись танцевать. Невидимый оркестр играл менуэты, жиги, алеманды, гавоты и старинные ригодоны. Но внезапно по залу прошел легкий шум, оркестр оборвал мелодию и из дальней двери вышел человек. Высокий, стройный, в черном старинном камзоле, темноволосый и мертвенно-бледный, как все бывшие в зале, он обвел толпу блестящими темными глазами. Лиза едва удержала вскрик: это был князь Гвидо, ее жених! Она зажала рот рукой и постаралась не пропустить ни единого слова из того, что он собирается сказать.
Князь заговорил:
— Друзья мои! Мои дорогие гости! Сегодня я устроил этот бал и позвал вас всех сюда согласно тому старинному обычаю, который существует уже давно, очень давно, много веков… Я рад приветствовать вас!
— Мы тоже, князь! — послышались крики из толпы.
— По обычаю нашего праздника, — продолжал князь, — все мы можем встретиться здесь и увидеть новичков…
Князь Гвидо указал рукой в зал, все обернулись и внимательно посмотрели на тех, кто был одет по последней моде и выделялся из толпы.
— …а также встретить старых друзей!
При этих словах все господа и дамы поклонились друг другу, и шепот опять пронесся в их рядах.
— Только избранные имеют право жить на земле всегда. Только некоторые из нас, — при этих словах князь поклонился, а все ему зааплодировали, — имеют силы ходить среди людей при ярком солнце, а не только гулять в ночной тьме. Я — ваш здешний хозяин — потомок древнего рода, наделен такой привилегией, потому что мой отец страшно согрешил для того, чтобы я — его сын, его возлюбленный Андреа — мог вечно ходить по земле и наслаждаться жизнью. Чтобы я мог пить и есть, что едят и пьют обычные люди, чтобы мог я вкушать женскую любовь…
Все, кто был в зале, рассмеялись, и в толпе послышались даже завистливые возгласы.
— Чтобы все блага земные оставались со мной, и чтобы мог я вкушать блага ночные, те, ради которых и благодаря которым мы существуем. Грех — отец наш — дает нам силы! Ночь и дьявол дают нам жизнь! — крикнул он.
— Жизнь! — взвыла толпа. — Жизнь!
— Разве несчастливы вы, дети греха?
— Счастливы! — прозвучал ответ.
— Много веков хожу я по этой земле, покидаю свою родину и годами живу в других странах, возвращаясь сюда, как собственный потомок, но мне это не надоело, — продолжил Кавальканти. — Право быть здесь я не только получил от своего отца, но и купил своей волей! Я убил брата для того, чтобы быть с вами!
— Ты истинно наш предводитель! По праву! — крикнул кто-то из толпы.
— Благодарю, — поклонился князь. — Ты! Иди сюда! — вдруг воскликнул он, повелительно протянув руку к толпе.
Все расступились и освободили место вокруг той, к кому обратился князь.
— Моя невеста, которую я приобщил к нашей тайне, — голос его звучал повелительно и страшно. — Иди сюда!
Прекрасная синьорина в треуголке и с тростью — несчастная Уррака де Гандольфини, — опустив голову, двинулась навстречу князю.
— Ты хотела все знать, и теперь ты все знаешь. Разве ты несчастлива? — спросил он. — Разве лучше было бы тебе истлеть в земле? Разве не ценишь ты тот дар жизни вечной, что я даровал тебе? Посмотри на свое тело — оно не истлело, оно также прекрасно, как и раньше. И будет таким же прекрасным. — Он протянул к ней руки.
Девушка послушно подошла к князю и позволила ему обнять себя. Она откинула голову, и князь долгим поцелуем прижался к ее шее. Потом, оторвавшись, он оттолкнул ее и сказал:
— Ты предала меня. Ты предала нас. Ты знала о моей новой невесте и хотела лишить ее нашего общества. — Он улыбнулся. — Лишить ее права жить вечно. Неужели ты сделала так из ревности? — тихо спросил он, обернувшись к Урраке.
— Да, мой князь, — безразличным тоном ответила та.
— Здесь нет ревности, потому что нет любви, — так же тихо продолжил он. — Но смерть и забвение есть и здесь.
Он приблизился к ней и взял ее за руку.
— А теперь главное! — крикнул князь в толпу. — Целых три ночи мы можем ходить по городу и вкушать ночную жизнь. Три дня свободно можем пить кровь тех глупцов, что не обладают знанием и тихо спят в своей постели! Так давайте же праздновать нашу свободу! Вспомним о тьме и крови, которые дают нам жизнь! Забудем тесные склепы и запах земли. Танец! — особенно громко воскликнул князь, и невидимый оркестр заиграл снова с того места, на котором его прервали.
Лиза, забыв о страхе, смотрела на танцующих, и необыкновенная, невероятная правда вдруг открылась ей. Это были вампиры! Она попала на бал вампиров! Это казалось до того невозможным, что она забыла об осторожности. И ее жених — тоже вампир! Поэтому-то его поцелуи и погружали ее во мрак ночи. И эти странные ссадины на шее — следы зубов вампира. Тут Лиза вспомнила, что единственное, что она когда-либо слышала о вампирах, так это то, что рассказывала ей старая няня в детстве. Но этого ей хватило, чтобы поверить теперь, полностью и безоговорочно, в их существование и понять всю опасность пребывания здесь.
А Джакомо так и не появился! И тут Лиза заметила, что из залы кто-то пристально смотрит на нее. Взгляд ее столкнулся со взглядом одного из кавалеров-вампиров, одетого в совершенно привычное ее взору платье. У нее промелькнуло в голове, что этот вампир, вероятно, из тех новичков, о которых говорил князь. Но он заметил ее! И его глаза, не отрываясь, с усмешкой следили за ней. Ей было плохо видно, она дурно соображала от страха, но лицо этого кавалера показалось ей знакомым.
Затем голова ее повернулась в сторону князя, и она увидела, как тот, прижавшись губами к шее несчастной девушки в треуголке, лишает ее сил. Та обмякла в его руках, сделавшись подобием тряпичной куклы, и в конце концов безжизненно упала на пол.
Лиза вскрикнула и поняла, что выдала себя этим.
— Здесь кто-то есть! Смертный! — прорезал зал тонкий крик.
Кавалер-вампир, который смотрел на нее, вздрогнул от неожиданности. Лиза обмерла. Она стала искать взглядом того, кто крикнул, но ничего не увидела. Затем Лиза вновь посмотрела на того, кто так пристально за ней наблюдал, но его уже не было на старом месте.
— Да, мы чуем смертного! Он здесь! — раздались крики.
