Книга Подручный смерти - Наталья Солнцева

Анюта собрала на стол и позвала домочадцев ужинать. Брат ел неохотно, зато Пашка уплетал за обе щеки.

– Я тут… в чулан заглядывал, – вынужден был признаться Михаил. – Там крысы развелись, по-моему.

– Крысы? – изумилась хозяйка.

– В полу дырка, мам, – с полным ртом сообщил парень. – Дядя Миша хотел туда отравы накидать. Но у нас не оказалось.

– Какие крысы? Откуда? Может, тебе почудилось, Мишаня? Как твоя ангина? Лучше?

Анюта сыпала вопросами, скрывая замешательство. Опять чулан на повестке дня.

– А ключи-то я с собой ношу, – добавила она. – Как вы чулан открыли?

– Это не я! Это дядя Миша…

Она перевела взгляд на брата, и тот виновато пожал плечами.

– Я шпильку вместо ключа взял.

– Крысы… – озадаченно повторила Анюта. – Экая напасть! Не дай бог, разведутся!

– В чулане им есть нечего, а самогон они не пьют, – ввернул Пашка. – Бутыль не прогрызут, не бойся. Разве что в дом залезут.

– Дырка-то глубокая?

– Не очень. Кулака на два.

– Ладно, я посмотрю, – нахмурилась женщина. – Ты ешь, Мишаня. Тебе сил набираться надо. Горло-то болит еще?

– Болит. Но температура нормальная.

К боли Слепцов привык, а кошмары его донимать перестали. Может, нынешняя ночь пройдет спокойно, и он выспится. Дневной сон – не то. Потом голова как ватой набита, тело вялое.

– Доктор прийти обещался, проведать тебя. Видно, с этим убийством забыл.

– Какое убийство? – насторожился Михаил.

– Медсестру из поликлиники на пустыре нашли. Мертвую. Жалко ее, незамужняя, бездетная. Жизни не видела, а уже на том свете.

Пашка поперхнулся и выскочил из-за стола. Анюта подперла голову рукой и горестно вздохнула.

– Когда это случилось? – спросил Слепцов.

– В ту ночь, как тебя кто-то в чулане запер, и случилось.

Он перестал жевать и отодвинул тарелку. Эта новость неприятно поразила его.

– В ту самую ночь? Ты ничего не путаешь?

– Об этом вся Грибовка гудит. Захочешь, не спутаешь.

Михаил замолчал, хлебнул чаю и встал из-за стола.

– Пойду, прилягу…

– Пашка! – позвала Анюта. – Иди, доедай! Картошка стынет!

Сын прокашлялся и сел подле нее. Ему не терпелось спросить, что люди говорят, но он не решился. Вдруг мать неправильно поймет?

Она сама завела об этом речь:

– К тебе участковый не приходил?

– Нет. А должен?

– Дружков твоих допрашивали, небось?

– Типа да. Только они про меня ни гу-гу.

– А ты и поверил? – усмехнулась она. – Станут они тебя выгораживать! Своя рубашка ближе к телу. Если жареным запахнет, они тебя с потрохами сдадут.

– Че меня сдавать-то? Я, блин, не при делах…

– Кто разбираться будет? Найдут козла отпущения и посадят. Ментам лишь бы убийство раскрыть.

Парень нервно кусал губу. У него самого сердце не на месте, а мать нарочно нагнетает. Хочет его с друзьями рассорить.

– Ладно, не кисни, – сжалилась она. – Обойдется как-нибудь. Я маслица в лампадку подлила, молиться буду. Бог милостив!

Пашка долго молчал, прикидывая, говорить матери о своих подозрениях или нет.

– Ты бы с доктором посоветовалась насчет дядьки…

– Зачем? Он идет на поправку, слава богу.

– Да странный он какой-то. Крыс придумал, в чулан опять полез…

– Может, там и правда крысы развелись?

– Я после него весь пол облазал, – оглянувшись на дверь, прошептал Пашка. – Крысами и не пахнет! Дырка в углу есть, но пустая. Я проверил.

– Надо ее цементом заделать. В сарае осталось немного.

– Может, у дядьки того… типа крыша поехала? Он же больной!

– От ангины крыша не едет! – сердито отрезала мать.

– Что-то с ним не так… В прошлый раз он в чулане закрылся, теперь опять…

– Как это он мог снаружи закрыться? Молчи лучше! Это твои проделки!

– Че сразу мои…

* * *

Пациентку с артритом сменил на приеме Чемагин. Он был счастлив, что пришла его очередь и он отделался от приставучей бабенки. Та так и сверлила его глазищами, так и сверлила. Он терпеть не мог, когда его пронизывают, словно рентгеном.

– Вы чем-то расстроены? – осведомился доктор. – Боли усилились?

Он стоял, прислонившись к подоконнику. За столом сидела медсестра и что-то записывала в журнал.

Чемагин окинул ее недобрым взглядом и шумно вздохнул. Спина ощутимо давала о себе знать, о чем он и сообщил Бортникову.

– Может, вам массажик предложить? У нас в поликлинике отличный массажист.

– Массажи я уже пробовал. Я вижу, вы несерьезно относитесь к моей болезни. Вам, как и прочим врачам, плевать на чужие страдания.

– По-моему, все наоборот. Это вы не хотите искать причину своего недуга.

– Разве это не ваша работа?

– Чужая душа – потемки, – улыбнулся доктор, как будто произнес удачную остроту.

– Вы полагаете, болезнь гнездится в душе? Какое учебное заведение выдало вам диплом врача?

– Столичный университет.

«Он издевается надо мной, – подумал Чемагин, прилагая усилие, чтобы не коснуться рукой талисмана. – Цирк устраивает перед этой смазливой девицей! Распускает хвост, как павлин. Небось, кадрит ее, надеется переспать! Если бы они уже были любовниками, он вел бы себя скромнее».

– Я вам не подопытный кролик.

– Боже упаси! У меня и в мыслях не было ставить на вас опыты.

Мариша залилась краской. Перепалка между доктором и пациентом противоречила ее профессиональным принципам. Кирилл Сергеевич перегибает палку, нарывается на скандал. Она желала бы положить этому конец, но не посмела вмешаться.

– Вашей помощнице стыдно за вас, – заметил ее румянец Чемагин. – Вы собираетесь меня лечить? Между прочим, я плачу вам деньги.

– А я их усердно отрабатываю.