Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Позавтракав наскоро остатками заливной рыбы и выпив чаю, Серега буркнул жене «пока» и отправился на работу.
Несмотря на ранний час, транспортные потоки на улицах быстро набирали силу. Впрочем, трамвай был обособленным транспортным средством – именно за это он Сереге и нравился. Если бы еще не эти стыки на рельсах, которые отдавались в головах страдающих с похмелья граждан.
– У вас проездной, гражданин? – строго спросила сонная кондукторша.
– Да, только он у меня в кармане, – ответил Тютюнин.
– Ну так доставайте, гражданин, доставайте! Я что, еще должна по вашим карманам лазить, что ли? Пооборзевали совсем.
– Сейчас, он у меня на самом дне кармана. Стараясь удержаться на подпрыгивающем трамвайном полу, Серега достал варежку и только затем извлек из кармана злополучный проездной.
– Вот посмотрите, – сказал он отвернувшейся к другому пассажиру кондукторше.
– Ой, да чего же вы мне его в харю-то тыкаете! Вы мне так все глаза повытыкаете своими проездными! Понапокупали!
Тут взгляд кондукторши упал на варежку, которую держал в руке Тютюнин. Не укрылось от ее внимания и то, что из второго кармана торчала другая варежка.
– Ты чего, больной, что ли? Может, заразу какую развозишь?
– С чего вы взяли? – возмутился Серега и перед тем как положить варежку обратно в карман, на всякий случай проверил температуру. Проверил и ужаснулся – термометр показывал двадцать шесть градусов.
– Замерзло! – невольно воскликнул Серега и, запихав варежку в карман, стал растирать ее прямо через штаны.
– Чего это у тебя замерзло? – снова спросила подозрительная кондукторша, привлекая к Тютюнину внимание всех пассажиров.
– Яйцо замерзло!
Кондукторша запыхтела, как паровоз, и рванула прочь. Придя в себя на средней площадке, она обернулась и проорала:
– Что за мужики пошли! Яйца у них мерзнут! И это в мае месяце!
Пассажиры трамвая не вмешивались в разговор, однако один молодой человек протиснулся к Тютюнину поближе и негромко сообщил:
– Знаете, я могу вам помочь, поскольку являюсь дипломированным терапевтом.
– Помочь? – переспросил Тютюнин, размышляя, стоит ли догнать кондукторшу.
– Ну да! Я могу легко выписать вам таблеточек. Сортов, знаете ли, пятнадцать. Если не поможет, я могу выписать и еще…
Серега недоуменно уставился на невесть откуда взявшегося терапевта и никак не мог понять, о чем тот говорит.
Терапевт же, истолковав это молчание по-своему, продолжал:
– Я могу отправить вас на прогревание. Тоже хорошая процедура. Затем я выпишу вам направление на «гемокод», потом купите билетиков «МММ», акций «Хопер-Инвест», ну и, в конце концов, существует же еще пластическая хирургия…
– Знаешь что, Айболит, тренируйся лучше на кошечках, – сурово отрезал Тютюнин и сошел на своей остановке.
Не успел он перебежать через дорогу, как следом за ним рванула старушка, которая перед этим притворно кряхтела и охала.
Возле тротуара старуху едва не сбил большой «БМВ».
– Эй ты, уродина! Не видишь, что тачка крутая едет, а? – крикнул из окна водитель.
Старуха моментально оказалась рядом с ним и, сунув вчетверо сложенный листок, быстро проговорила:
– Отчет…
– Чего?
– Отчет бери, придурок, – зло прошипела Живолупова. – Старшему передашь.
– А, это вы, мамаша! А я вас и не узнал.
– Только не ори так. – Живолупова огляделась. – У тебя пожарной машины случайно нету?
– Нету. А надо?
– Конечно надо, чтобы весь район знал, что ты на задание едешь, чмо.
32
Появление Сергея Тютюнина во дворе «Втормехпошива», как всегда, было встречено радостными возгласами страждущих – группы старушек-пенсионерок и бомжа-диггера, который принес очередную добычу.
Стараясь, чтобы никто не заметил торчавших из карманов варежек, Сергей проскочил в здание и застал Кузьмича на боевом посту.
Младший приемщик снова пришел на работу первым, однако на этот раз – из дома. Вместо традиционных древних штанов «Левис» и ржавой футболки с надписью «Мо-сква-80» на нем красовались белая турецкая рубашка и желтые парусиновые брюки. Бледные щеки было тщательно выскоблены бритвой.
– Ух, чем это от тебя пахнет? – с ходу спросил Серега.
– «Шипром». Но не от внутреннего приема – это снаружи,..
– Понятно. А с чего ты такой? Праздник, что ли?
– Ну… – Кузьмич засмущался. – Короче, Серег, я, наверное, женюсь скоро.
– Да ты чего?
– Правда. Меня ведь… это… школьная любовь нашла. – Он сказал это таким тоном, каким обычно говорил: меня вчера опять шиза посетила. – Зовут Клава. В смысле Клавдия Федоровна. Дважды разведена, дети уже давно взрослые, ну и решила вдруг меня найти.
– И где же нашла? – поинтересовался Серега.
– Ну… это… – Кузьмич вздохнул. – В подвале, я там иногда кирял…
– Значит, семейная жизнь.
– Значит, Серега. Она ведь ко мне хотела переехать, еще когда я на льдине три года дрейфовал.
Тютюнин сделал круглые глаза, Кузьмич удивился:
– А я разве не рассказывал? – Нет.
– А чего это у тебя из карманов варежки торчат? С зимы, что ли, остались?
– Нет, Кузьмич, это они яйца согревают.
– Ух! – Младший приемщик в ужасе прикрыл рот рукой. – Неужели я накаркал, дурак старый?
– И да и нет. Яйца эти птичьи, а точнее фламинговые. Вот. – Тютюнин достал варежки с будущими фламингами и положил на прилавок. Затем проверил температуру, и оказалось, что она опять ниже нормы.
– Что такое? – озабоченно спросил Кузьмич.
– Температура падает, Кузьмич! Мы их теряем!
– Не дрейфь, давай их в меха засунем! Хотя…
– Что хотя?
– Без серьезной тепловой поддержки ничего не выйдет. Тут женщина нужна.
– Почему женщина?
– Ну, наседка куриная – она же женщина?
– Наверно, – пожал плечами Серега. – У меня по ботанике три было. Где же нам теперь взять женщину?
Пока они вели эти разговоры, подошло время открывать приемку и в дверь начали стучать.
– Сейчас откроем! – крикнул Кузьмич.
– Может, к старушкам обратимся, вон их за дверью – целая орава, – предложил Серега.
– От старушек толку мало, даже от целой оравы. Беги к Елене Васильевне!
– Так она поздно приходит!
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
