Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
– Да не мучайся ты, – отмахивалась Ольга. – Все равно деньги пополам…
Кончился Ольгин бенефис тем, что серьезная директор музыкальной школы, укушавшись в дым, вместе со своими подругами покинула заведение по-гусарски – не расплатившись. Только кивнула подбежавшей официантке:
– Там вот Ольга Дмитриевна у вас работает, она расплатится, она в курсе.
Это еще хорошо, что дамы только пили, а ели совсем мало – вероятно, сидели на диете, иначе Ольгин кошелек бы не выдержал.
В следующий вечер Ольгу на работе ждало новое испытание. В зале, прямо возле эстрады, где однажды уже сидела маменька, теперь восседал Николай. А рядом с ним вертела головой кругленькая женщина в цветастом платье. Пара поначалу вела себя скромно, и только под конец вечера Коля стал позволять себе эдак вытянуть ручку, щелкнуть пальцами и заявить:
– Ольга, слышь! Хорош пляски, давай медленную. Мою любимую!
На эти щелчки пальцами Ольга старалась не реагировать. Зюзя же то и дело подскакивал к уху Ольги и взволнованно спрашивал:
– Слышь, лапа моя дорогая, а этот перец точно не из муниципалов? И не из налоговой? А какого хрена он тогда пальцами хрустит?
Ольга только морщилась и шипела:
– Ну когда уже ты научишься не трястись при каждом идиоте?
– Так это просто идиот, да? – успокаивался Зюзя, но ненадолго. Потом снова прилипал к уху напарницы и вопрошал: – Слышь, а ты точно знаешь, что не из проверяющих органов?
Успокоился только тогда, когда Ольга не выдержала:
– Да я говорю тебе, что он, может, и из органов, но не из проверяющих! Муж это мой! Бывший!
– Ой ты ж госсыди… – в изнеможении сквасился Баринов. – Муж! А я смотрю – прыщ прыщом, а туда же: костями бренчит, щелкает! Ну, лапа, у тебя и вкусы! Это ж надо – такое туловище своим мужем иметь!
– А у тебя и такого нет! – огрызнулась Ольга, и вопрос о муже был снят.
Но только с Бариновым. Потому что во время перерыва к ней в комнатку, неимоверно стесняясь и постоянно одергивая платье, вошла эта самая женщина – подруга Коли, и стала делать какие-то знаки руками.
– Что? – кивнула ей Ольга. – Говорите, здесь никого нет. Зиновий вышел покурить.
– Не, пойдем выйдем, а то вдруг он войдет, а тут я, – оглядываясь, шепотом проговорила женщина.
Ольга вышла. Они поднялись по маленькой лесенке на второй этаж пароходика и уселись в дальнем холле. В холодное время у Женьки в гостинице почти всегда был застой – дохода практически не было, и она, дожидаясь лета, вылезала только за счет ресторанчика. Мало кто хотел проводить морозные дни в гостинице на воде.
В холле на втором этаже, где уютно были расставлены кожаные диваны, росла пальма в красивой бочке и имелись все условия для бесед, не было никого.
– Ну и зачем я вам понадобилась? – спросила Ольга, присаживаясь на диван.
Дамочка долго устраивала себя на кожаных подушках, поправляла платье и, как видно, долго собиралась с мыслью.
– Понимаете… Кстати, меня зовут Люба, – строго представилась она, схватила ладошку Ольги и крепко, по-партийному, тряхнула. – Будем рады знакомству!
– Ну давайте будем рады… Так что же вас сюда привело?
– Да привело-то меня сюда… Коля. Мы ж с ним теперь… ну как же бы сказать-то… Мы с ним дружим пока. Не живем еще вместе, хоть я ему и предлагала двадцать раз уже. У меня ж мальчишка – сын от первого брака, мне ж негоже так-то по зауглам, надо, чтоб хозяин в доме был, а Коля никак! – откровенно рассказывала Люба. – Я уж его и так уламывала, и эдак… А тут он возьми и согласись! И я, честно говорю, струхнула малость. Сама ему так говорю: дескать, еще немножко погуляем, хочу на жену твою поглядеть, убедиться, что не пьяница она у тебя какая! Ну, потому что у меня ж коттедж в черте города, домик такой – папаня еще давно построил. Кабы за чертой, я б и не волновалась. А так – ежли жена-то пьяница прослышит, что мы туточки живем, ведь продыху не даст! Все деньги просить будет!
Ольга слушала наивные объяснения Любы и просто диву давалась – ну до чего же Коленька универсален! Пожалуйте: если у вас коттедж, так мы можем и за Любочку…
– Люба, а откуда ваш папа деньги на такой дом взял? – просто спросила она.
– Так «откуда»! Бычков он у меня разводит! Ага! Их у него мно-о-го! Я ить и сама ему помогала – в деревне жила, хозяйством вертела, мы почти самые первые начали, теперь с папаней разве кто сравнится! Что ты… А когда Ванька чуть подрос… Ванька – это сынок мой, так папаня-то и говорит: надо вам, Любаха, в город подаваться, нечего, мол, парня здесь гноить, ему хорошее образование нужно. А куда мы приедем-то? Вот папаня и купил нам домик… Ой, да чего это я все про себя! Вы мне лучше расскажите про Колю. Какой он муж-то был? Почему вам с ним не жилось?
Ольга призадумалась. Говорить про мужа пакости не хотелось, кто знает, может, и срастется у них с этой Любашей. Но и врать женщине тоже получалось некрасиво. И она старательно выискивала у бывшего супруга самые лучшие качества.
– Вы знаете, Люба, Коля неплохой мужчина. Такой… работоспособный… детей любит… наверное. Он многое умеет. Никогда меня не обижал, чтобы пальцем тронуть – так это ни-ни…
– А чего ж жить-то не стали, коли он такой хороший? – поддела ее Люба.
– Так это ж потому что… он меня разлюбил, – нашлась Ольга. – Видимо, полюбил другую.
Ну никак не хотелось говорить этой женщине в цветастом платье, что он ей предпочел двух любовниц. И кстати, сама Любаня – третья.
– И все? – удивилась женщина. – Из-за такой малости? Э-эх, горожанки! Заелись вы тут – любит не любит… Главное, чтобы в доме мужик был!
Ольга поспешно тряхнула головой:
– Если только для наличия, то Коля по всем статьям подходит! Вы так за него смело и шагайте! Лучше вам все равно не найти…
Женщина ушла в глубоком раздумье.
Все последующие песни Ольги в этот вечер были лирическими и медленными – все же немного грустно, когда от тебя окончательно уходит тот человек, который на протяжении двадцати лет являлся твоим мужем. И все же грусть эта была светлая – Ольга уже понимала, что простить она Николая не сможет никогда. И никогда не будет слепо ему доверять, никогда не станет спокойно ждать его с работы, даже если он задерживается до поздней ночи, не станет заботливо собирать его в командировки – теперь она знает, что никаких командировок у него не бывает, а бывает просто целая вереница женщин, которые нанимают детективов, устраивают бойкоты, являются на дом, и все только для того, чтобы заявить права на Николая Единственного! Вот от этого «никогда» и становилось чуточку грустно. Зато теперь Оля поняла, что и у нее может быть своя личная жизнь. Что и сейчас ее кто-то может ждать, чмокать в нос, надевать лыжи… Ну и пусть он вернулся к жене, но ведь было же! И от этого становилось светло…
Все ее благодушие испортил сам же Николай.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
