— Вам надо присесть.
Джулиана покачала головой и, подобрав шлем, направилась к входу в магазин.
— Все в порядке, не беспокойтесь.
Они потратили на покупки менее часа и, возможно, задержались бы еще, если бы не чересчур пристальное внимание к Тони со стороны молоденьких продавщиц и покупательниц.
Цены были вполне умеренные, так что Джулиана смогла приобрести практически все необходимое: джинсы, несколько топов, с полдюжины белья и ночных сорочек. Самую дорогую покупку она сделала по настоянию Тони: элегантный костюм и к нему босоножки и сумочка.
Из магазина они уходили молча и не глядя друг на друга. Джулиана с ужасом думала о том, что будет, если Тони прикоснется к ней еще раз. Она знала, что растает как масло на солнце или, чего доброго, лишится чувств.
К счастью, повторения ситуации удалось избежать, и, когда, въехав во двор дома, Тони слез с мотоцикла, Джулиана уже ждала его с сумкой в одной руке и с пакетами в другой.
Он улыбнулся — уголки рта дрогнули и поползли вверх, возле глаз проступили морщинки, — и ей показалось, что даже день стал вдруг солнечнее и теплее.
— У меня есть кое-какие дела, но я обязательно вернусь к ланчу, и мы сходим в «Пла де ла Гарса», если, конечно, вы не против деревенского интерьера.
— Не против, но я хочу приготовить что-нибудь сама.
— Так меня ждет сюрприз?
— Надеюсь.
Еще раз рассмотрев покупки и разложив вещи по местам, Джулиана отправилась в кухню. Она уже решила, что приготовит легкую закуску, сандвичи с анчоусами и дынный напиток со льдом.
Потрудиться пришлось немало, но все же к моменту возвращения Тони стол был накрыт, и Джулиане оставалось только ждать реакции.
— Вы становитесь настоящей испанкой, — заметил он, отведав приготовленные ею блюда. — Очень вкусно.
Джулиана покраснела от удовольствия.
— Я уже две недели в вашей стране и хочу сказать, что впечатления самые наилучшие.
— О, мы еще обязательно съездим в Мадрид и в Толедо. Кстати, вам нравится фламенко? Здесь неподалеку есть школа танца, где преподает моя знакомая.
— Боюсь, я вряд ли осилю это искусство за оставшееся время.
Тони едва заметно нахмурился, но ничего не сказал.
— Как ваша мать? — переменила тему Джулиана.
— Сегодня ей лучше. Нас ждут к семи часам, и мне не хотелось бы опаздывать.
— Вы уверены, что действительно этого хотите?
— Да, — коротко ответил Тони, давая понять, что считает нецелесообразным дальнейшее обсуждение решенного вопроса.
Что ж, чему быть, того не миновать.
Предстоящий визит вызывал у Джулианы вполне обоснованное беспокойство. Не приведет ли он к новому обострению отношений между родителями и старшим сыном? Не станет ли она причиной такого обострения? Сумеет ли убедительно сыграть роль любящей супруги?
Тони поднялся первым и, выходя из-за стола, положил руку на ее плечо. Ошеломленная этим жестом, Джулиана подняла голову, и в этот момент он наклонился и поцеловал ее в щеку. Губы ее сами собой раскрылись, готовясь ответить на поцелуй, но Тони уже шагнул к двери.
— Если уж вам так нравится Испания, то имейте в виду: сиеста — это святое, — долетел до нее его голос.
8
Джулиана стояла перед зеркалом, критически разглядывая собственное отражение, когда в дверь постучали.
— Войдите.
Тони был уже готов, если судить по сияющим туфлям, идеально отглаженным брюкам цвета кофе с молоком и темной рубашке в мелкую клетку.
— Что-то не получается?
Джулиана неуверенно пожала плечами. Она надела только что купленный костюм и босоножки, но, смотрясь в зеркало, чувствовала: чего-то не хватает.
— Не знаю. Может быть, повязать шарфик?
— Нет. — Тони окинул ее оценивающим взглядом и потер подбородок. — Хм… минутку. — Он поспешно вышел из комнаты и скоро вернулся, держа в руке обтянутый черной кожей футляр. — Попробуйте вот это.
Джулиана относилась к украшениям спокойно, по крайней мере, без трепета, но то, что она увидела, заставило ее ахнуть.
— Боже, какая красота!
На черном бархате покоилось изящное золотое колье с сапфирами и серьги с этими же камнями.
— Откуда это, Тони?
— Нравится?
— Такие вещи не могут не нравиться. Честно говоря, у меня никогда не было дорогих украшений, так что я к ним равнодушна и разбираюсь в них плохо, но это… это потрясающая вещь. Я даже представить не могу, кто достоин ее носить.
— Колье изготовили в конце девятнадцатого века по заказу моего прадеда, с тех пор украшение в нашем роду передается супруге старшего сына. Незадолго до нашей свадьбы моя мать вручила его мне и была очень огорчена, когда не увидела его на вас в день нашего бракосочетания.
— Но вы же понимаете, что я не имею на него никакого права. Очень жаль…
— Послушайте, — перебил ее Тони, — я не вижу ничего страшного в том, что вы на один вечер наденете колье ради не очень молодой больной женщины.
Не в первый уже раз его бесцеремонность задевала Джулиану за живое.
— Вы не видите ничего страшного, — едва сдерживаясь, повторила она. — Что еще от меня потребуется? Почему я должна делать то, что мне не нравится? Почему я должна идти на жертвы ради вас, вашего брата, вашей матери, вашей фамильной чести и прочего? Почему вы так жестоки? Где ваше хваленое благородство? Где ваше…
Он не дал ей договорить.
Наверное, Джулиана не удивилась бы, если бы Тони развернулся и вышел из комнаты или перекинул ее через плечо и сунул под холодный душ. Наверное, ее не удивило бы ничего, кроме того, что он сделал.
Он опустился на колени и прижал ее левую руку к своим губам.
Гнев и злость покинули Джулиану так же быстро, как и пришли. Запнувшись на полуслове, она замерла, глядя сверху вниз на склонившегося перед ней мужчину.
— Тони…
Он поднял голову.
— Простите, Джулиана.
Боясь, что вот-вот расплачется или совершит что-то столь же глупое, она отняла руку и отступила на шаг.
— Ладно, поступайте как знаете.
Тони поднялся.
— Женщине не пристало самой надевать на себя украшение.
Джулиана протянула ему футляр.
— Пожалуйста.
— Повернитесь.
Через секунду, когда его пальцы коснулись ее шеи, она пожалела о том, что необдуманно согласилась на очередную пытку. Тони же, как будто догадываясь о ее реакции, нарочно не спешил.
