Императора увезут и выставят на всеобщее обозрение в музее за стеклянной витриной! Его разлучат с его воинами. Лесли лихорадочно подумала: «Лучше бы мы никогда не нашли это место! Теперь мы стали захватчиками, как испанцы! Мы пришли, чтобы разграбить Вилькабамбу, лишить город его великолепия».
Все остальные направились в другое помещение, но девушка стояла неподвижно, глядя на инкского монарха, пока не почувствовала на плече руку Марча.
— Эти слезы льются по нему? — мягко спросил он.
Мисс Френтон и не замечала, что плачет, пока не моргнула.
— По ним всем, — отозвалась она. — И по нас. О, Джастин… лучше бы мы никогда его не нашли!
Она повернулась к мужчине, страстно желая получить успокоение в его объятиях, зная, что прикосновение его рук всегда приносит умиротворение.
«Надеюсь, в конце своих поисков, — сказала когда-то Мэй Филдхаус, — ты обретешь нечто действительно стоящее».
Они нашли золотой город, и теперь девушка оплакивала его. Ради чего еще она пришла сюда? Ради Джастина, только ради Джастина.
Если бы избранник ответил на ее чувство, тоска навсегда покинула бы путешественницу.
Даже мрачное мистическое предчувствие, ощущение приближающегося безымянного ужаса, исчезло бы.
— Нам нельзя терять друг друга из виду. Пока мы здесь, нам всем обязательно нужно держаться вместе.
Как будто он не расслышал слов девушки.
Глава 15
Но Джастин услышал ее просьбу, Лесли это знала. Когда мужчина направился к двери, его рука по-прежнему обнимала талию спутницы, и Марч торопился не только из-за необходимости догнать остальных и не только потому, что было бы безумием рассредоточиваться в таком месте, где могли поджидать неизвестные опасности. Он спешил вслед за товарищами, чтобы не пришлось говорить о своей любви. Может быть, Джастина не стоило об этом спрашивать, но, если он испытывал к Лесли теплые чувства, для него было бы так просто произнести эти три коротких слова!
Наконец исследователи покинули дворец и остановились, переговариваясь приглушенными голосами, пораженные значением своего открытия.
Мисс Френтон отошла на некоторое расстояние от основной группы. Она миновала Джастина, Эйба и Анджелу, которые планировали будущие раскопки, и оставила далеко позади Дока и Джима Френча, задумчиво обсуждающих значение барельефов на Дворце Змея.
Девушка пересекла площадь, направляясь к храму Солнца, хотя она не намеревалась входить внутрь. Абсолютная тишина, царившая внутри зданий, наводила на нее страх. Она ни за что не согласится пересечь порог любого из этих строений, если с ней не будет Джастина.
Джастин! О господи, она так его любит! В ее жизни никогда прежде не появлялся мужчина подобный ему. Может быть, после возвращения в Англию, попыталась успокоить она себя, когда Марч снова увидит Сабрину…
Такая мысль не особенно утешала. Все, о чем Лесли могла думать, — она не представляла жизни без него.
Мисс Френтон шла вперед, глядя перед собой невидящими глазами, приближаясь к храму. Внезапно земля под ее ногами начала оседать и разверзаться, и девушка успела лишь вскрикнуть, прежде чем упала в темноту.
Падение вышибло воздух из ее легких. Девушка лежала, задыхаясь, и созерцала дыру с неровными краями над своей головой. Ее падение смягчил толстый слой мягкого мха, но даже при этом удар оказался очень болезненным.
Помещение, в котором очутилась Лесли, находилось глубоко под землей. В темноте ничего нельзя было разобрать, кроме слишком большого расстояния до дыры вверху. И вдруг в отверстии появилось лицо Марча, и в его крике она услышала ужас.
— Лесли! Лесли!
Путешественница с трудом приподнялась и села. Все кости были целы, хотя девушка едва в это верила.
— Я здесь! — крикнула она. — Не мог бы ты бросить мне фонарь?
Темнота наполняла душу смутным страхом. Было жутко вообразить, что могло таиться совсем рядом.
— Лови!
Фонарь полетел вниз и упал неподалеку, чтобы его можно было найти на ощупь.
— Мы спустим веревку. С тобой все нормально?
— Да. — Мисс Френтон долго нащупывала кнопку выключателя, затаив дыхание, а потом снова закричала, увидев подземелье в свете фонаря. Целую стену закрывал собой огромный золотой диск, обрамленный узкими лучами, концы которых были заострены, как пики.
— Что такое? — тревожно откликнулся археолог.
— Кажется… кажется, это бог Солнца. Шар из золота. Это Виракоча!
Девушка опустила фонарь пониже и увидела под диском алтарный камень, на котором все еще темнело зловещее пятно. Когда эпидемия только начиналась, здесь, наверное, было совершено бессчетное число жертвоприношений, пока жрецы молили бога спасти их самих и город. А потом, возможно, в святилище остался всего один служитель, который совершил последнее жертвоприношение, прежде чем обиталище Виракочи опустело и над ним разрослись джунгли.
Лесли могла бы во время падения удариться об этот камень или задеть за острые лучи. Возникла безумная мысль: «Виракоча, должно быть, голоден, он так долго ждал свежей крови на своем алтарном камне… Почему же он оставил меня в живых?»
— Джастин! Пожалуйста, скорее, скорее! — истерически крикнула она.
Веревка змеей устремилась вниз.
— Хватайся смело. — Это был голос Анджелы. — Мы привязали ее к колонне.
Путешественница успела забыть про злосчастный укус змеи, но, ухватившись за веревку, она поняла, что поврежденная рука не позволит ей подняться. Теперь, после удара о пол, девушка даже не могла пошевелить пальцами, чтобы, обмотав себя веревкой, завязать узел.
Она увидела, как Марч пролез в отверстие, и всхлипнула от облегчения, когда тот спустился по веревке и сел на колени рядом с ней.
— Дорогая, с тобой все в порядке?
— Да, да. Смотри! — Она осветила фонарем диск и услышала, как Джастин судорожно вздохнул. — Это Виракоча, да? — спросила Лесли.
— По легендам, индейцы забрали его из храма Солнца в Куско. Так, значит, они перенесли его сюда. И с тех самых пор ждут его возращения.
— Ждут для чего? — Девушка содрогнулась, но археолог вскочил на ноги и закричал:
— Эйб, Анджела, зовите сюда Дока! Здесь Виракоча! Мы нашли солнечного бога.
Это был просто гладкий золотой круг без всякого орнамента. Когда-то он ярко, ослепительно сиял под лучами полуденного солнца и даже теперь поблескивал в свете фонаря; но для путешественницы, окруженной вязкой темнотой, золотой шар выглядел много страшнее любых воображаемых и реальных ужасов. Словно он впитал в себя все жестокости, которые творились в его честь.
