— Ты забыл добавить: «Я слишком много выпила и не знала, что творю», — весело подыграла ему Сьюзен, осознав причину его сдержанности; он отчего-то решил, что утром она наверняка пожалеет о проведенной в его объятиях ночи.
Дейви вздохнул:
— Ага. Господи, я знал, что этого ни в коем случае нельзя допускать! — Он повалился на подушку, заложил руки за голову и уставился в потолок. — Но я пожадничал. Не смог отказаться, когда выпала такая прекрасная возможность. Болван! — прорычал он. — Болван, болван, болван!
— Дейви…
— Я еще что-то упустил? — мрачно огрызнулся он, злясь на себя.
Сьюзен приподнялась на локте и посмотрела на него сверху вниз.
— Ты упустил из виду, что все это сказал ты, а не я, — мягко поддела она его. Сьюзен переполняла нежность к этому мужчине.
Он медленно повернул к ней голову, во взгляде сквозило сомнение.
— Так скажи хоть что-нибудь.
— Спасибо, — выдохнула она.
— Хм? — ошеломленно уставился он на нее. Сьюзен заулыбалась и провела ладонью по его лбу, словно хотела стереть с него настороженные морщины.
— Прошлая ночь была самой невероятной в моей жизни, — честно призналась она.
— Правда?
Сьюзен не выдержала и расхохоталась над его недоверчивостью.
— А ты сомневаешься? — насмешливо приподняла Сьюзен брови, призывая его вспомнить, с какой страстью отвечала она на его ласки.
Дейви поморщился.
— С тобой я даже имя свое забываю! — Он провел большим пальцем по соску прижимавшейся к нему груди.
Сьюзен задрожала. Почувствовав, как знакомая горячая волна пробежала по ее телу, Дейви навалился на нее, понимая это.
Прошел час, прежде чем им удалось вылезти из кровати и отправиться на кухню. Сьюзен захохотала, когда Дейви извлек на свет несколько коробочек с готовыми завтраками, которые оставалось лишь поставить в духовку.
— Ты всегда так живешь? — спросила она, когда они уплетали разогретую еду прямо с подносов.
— Зато посуду мыть не надо, — заметил он. Дейви сидел перед ней в черном махровом халате на голое тело. Сьюзен позаимствовала у него рубашку, отказавшись от халата, рукава которого доходили ей до самых колен. Черная шелковая рубашка, в которой Дейви был вчера вечером, нежно ласкала ее кожу и тоже была ей до колен, рукава она завернула. Однако доесть все им не удалось. Вскоре, подхватив Сьюзен на руки, Дейви снова отнес ее в спальню.
— Я намерен оставить свой след на каждом сантиметре твоего тела, чтобы ты никогда не забыла меня, — заявил он, принимаясь снова ее ласкать.
— Я не забуду, — задохнулась она.
— Я не собираюсь рисковать, — насупился Дейви, накрыв ее, наконец, своим телом. Он вошел в нее сразу и глубоко, и Сьюзен была более чем готова принять его.
И если она считала, что ночь была необыкновенной, то день показался ей еще более невероятным. Дейви всякий раз находил все новые способы получения наслаждения, и к тому времени, когда в четыре часа дня раздался звонок ее телефона, Сьюзен считала себя продолжением этого мужчины, с которым делила нечто исключительное.
— Ты куда? — изумился он, увидев, что она бросилась к двери.
— Телефон, — пояснила Сьюзен на ходу, завертываясь в его рубашку.
— Перезвонят…
— Вдруг это Роберт? — встревожилась Сьюзен и без промедления поспешила к себе.
Это действительно оказался он. Бывший муж сообщил, что немедленно везет детей обратно, и велел ждать их примерно через час.
Когда она вернулась в соседний коттедж, Дейви, уже одетый, сидел на кухне и пил кофе. Сьюзен тут же почуяла что-то неладное, но никак не могла взять в толк, что именно.
— Это был Роберт, — сообщила она.
— И что?
Сьюзен удивилась той холодности, с которой он обращался с ней после стольких часов, проведенных вместе в постели.
— Он везет детей обратно…
— Отлично, — кивнул он.
— Дейви? — Она не знала, что и подумать. Перед ней сидел чужой человек, совершенно не похожий на того мужчину, который всю ночь и весь день занимался с нею любовью. — Что не так?
— Не так? — Его глаза превратились в два голубых осколочка льда. — А что может быть не так?
— Не знаю. — Сьюзен потрясла головой и судорожно сглотнула. Выходные кончились, так что ли? Сколько раз он обвинял ее в желании воспользоваться им на одну ночь. Неужели теперь поменялся с ней ролями и сделал это сам? Неужели часы, проведенные в ее объятиях, ничего не значат для него?
Дейви поставил кружку, так стукнув ею по столу, что Сьюзен от неожиданности подскочила на месте.
— Ты вылетела отсюда в одной рубашке на голое тело, чтобы поболтать по телефону со своим бывшим мужем, потом вернулась обратно с такой улыбкой на лице, за которую я готов пройти все круги ада, а теперь спрашиваешь — что не так?! — в ярости выкрикнул он.
У нее сердце подпрыгнуло, когда она услышала про все круги ада — за всю ночь Дейви ни разу не обмолвился ей про любовь, хотя она и понимала, что он не мог бы так заниматься с ней любовью, если бы не чувствовал к ней большего, чем просто страсть.
— Вы с ним больше не муж и жена — вот что не так, — рявкнул он.
— Конечно, но я знала, что он должен позвонить насчет детей…
— Я не верю, что ты только из-за этого помчалась сломя голову к телефону, — полоснул он по ней взглядом.
— Дейви, прошу тебя, послушай меня…
— Нет, это ты меня послушай! — взвился он. — Я не позволю превратить меня в человека, к которому ты станешь бегать за утешением. Я был не прав, когда сказал, что вчера ночью ты допустила ошибку. Нет, это я допустил ошибку, решил, что значу что-то для тебя…
— Но это так и есть, — горячо возразила она.
— Ты любишь меня? — усмехнулся он.
Кровь бросилась ей в лицо. Любовь? Ни разу за эту ночь и день она не позволяла себе задуматься над своими чувствами к этому мужчине, поскольку прекрасно понимала — что бы ни испытывала она к нему, чувство это пока еще слишком хрупкое и ненадежное, словно едва народившийся из семечка росточек.
— Нет, конечно же, — скривился он. — И еще я сильно подозреваю, что ты больше не хочешь иметь со мной ничего общего!
— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, — с мольбой уставилась на него Сьюзен. — Разве тебе не понравилась эта ночь? — Она была уверена, что ему тоже было хорошо с ней.
— Сама знаешь, что понравилась, — буркнул он. — Но раньше меня никогда не использовали в качестве сексуальной игрушки, и я не собираюсь позволять это сейчас!
— «Сексуальной игрушки»?! — не поверила она своим ушам. — Ты, должно быть, шутишь!
