Джаред признал поражение:
— Какие будут предложения?
Бритни пронзила острая боль при мысли, что хорошим решением было бы поселить Джареда и его невесту в одной комнате. Но нет, Роберто этого не допустит. К тому же и у самого Джареда, видимо, не было такого желания, раз он не сделал это в день приезда Линды.
— Тебе придется отдать ему свою комнату, — раздумывая, сказала Бритни. — Он не может подниматься по лестнице на второй этаж. Его сиделка будет находиться здесь только днем, на всякий случай. Врач сказал ему, что ночью он вполне может обойтись без медицинской помощи.
— Если только я не сомкну свои пальцы вокруг его горла, — мрачно произнес Джаред.
Бритни усмехнулась. Он поднял темные глаза и прищурился.
— По-твоему, это смешно?
— Нет, сэр, я так не думаю. — Губы Бритни дрожали, а глаза блестели. — Ой, не могу! — Бритни, увидев лицо Джареда, опять залилась смехом. — Просто сумасшедший дом какой-то! Кто бы мог подумать, что простая работа окажется вот такой? Я должна была разобрать, классифицировать и составить каталог вещей, принадлежавших умершему адвокату. Вначале мне на помощь приходит его брат. Но его внук считает, что я слишком загрузила старика и не забочусь о его здоровье.
Джаред встал около Бритни.
— Подожди, я никогда не говорил…
— Нет, говорил.
— Ну, может быть, намекал…
— Намекал? — Она театрально прокашлялась и широко раскинула руки, но тут же понизила голос, вспомнив о женщине наверху. — Затем дедушка решает, что я именно та девушка, на которой должен жениться его внук, и неважно, что у него уже есть невеста. Дед не считает это проблемой. Старик работает до изнеможения и попадает в больницу. Ко мне в дом приезжает внук, за ним его невеста, а теперь еще и сам дедушка с сиделкой в придачу. Не хватит ли?
Бритни заглянула Джареду в глаза, задавая этот вопрос. Она полулежала на диване, скрестив вытянутые длинные ноги. Руки ее были заброшены назад за спинку дивана. Красивые светлые волосы разметались по подушке. Ей не терпелось услышать ответ Джареда.
К ее удивлению, Джаред подошел к ней и встал так, что ее ноги оказались между его ног. Он наклонился и посмотрел ей в глаза. Бритни сразу же оказалась у него в плену.
— Да, — тихо сказал он, что противоречило дьявольскому огню в его глазах. — Хватит!
Бритни замерла. Никогда прежде ей не доводилось видеть такой блеск в глазах Джареда. Густые ресницы смягчали жесткие линии его лица. Она смотрела на его губы и вспоминала его сладкий и умопомрачительный поцелуй.
Нет, подумала Бритни, только не это! Но с места не двинулась.
Взгляд Джареда скользил по ее раскрасневшемуся лицу.
— Так, по-твоему, над моей семьей можно смеяться?
Несмотря на волнение, Бритни сумела разыграть безразличие:
— Над тобой и Роберто — несомненно. Что же касается Джона и Миранды, то они кажутся мне вполне нормальными людьми. Хотя я не могу говорить об этом с полной уверенностью, потому что познакомилась с ними совсем недавно.
Джаред еще больше наклонился к Бритни, напряженно вглядываясь в ее глаза.
— Бритни?
— Да, Джаред?
— Нехорошо смеяться над человеком и его семьей.
— По правде говоря, я смеялась лишь над одним ее членом.
— Надо мной?
— Верно.
— Это нехорошо, Бритни.
— Наносит удар по твоему «я», да?
— Разрушительный. — Он придвинулся еще ближе, и Бритни теперь ничего не видела, кроме его лица. — Есть только один способ исправить положение. — Его глаза впились в ее губы. — Ты должна заплатить штраф.
— Большой?
За опущенными длинными густыми ресницами Бритни не могла разглядеть выражение глаз Джареда.
— Он может оказаться гораздо большим, чем тот, на который ты рассчитываешь.
Бритни приподняла подбородок. Поцелуй так и напрашивался.
— Зачем гадать? Скажи, каков штраф.
Его темные глаза, полные насмешки, вновь встретились с глазами Бритни. Его губы были в миллиметре от ее губ. Если бы Бритни захотела, она могла бы преодолеть это расстояние. Но в данной ситуации инициатором был Джаред, и Бритни не стала его опережать.
— Бритни, штраф — это еще один кусок шоколадного торта, испеченного твоей мамой.
Вот это да! От удивления Бритни открыла рот. Она ожидала всего чего угодно, но только не этого.
— Торт? — выдохнула она.
— Если только ты его весь не съела.
— Конечно, нет.
— Вот и хорошо. — Он шагнул назад, взял ее за руки, потянул и поднял на ноги. — Пошли.
— Разве ты не ел десерт за ужином? — спросила она, осторожно высвобождая пальцы из его руки.
— А я не ужинал, — ответил он.
— Как это? Разве ты и Линда не отправились ужинать?
— После того как мы навестили деда, я заехал по делам в офис. Линда устала меня ждать и пошла погулять одна. — Джаред вовсе не был этим огорчен. Наоборот, казалось, он был этим доволен. — И правильно сделала.
— Да, правильно, — сказала Бритни, но тут же вспомнила, в каком настроении они оба вернулись домой. Линда, видимо, была недовольна тем, что Джаред предпочел ей работу. — Вот, пожалуйста, — сказала она, подавая Джареду из холодильника салат с курицей и говядину.
— Спасибо. — Джаред взял хлеб и сделал себе сэндвичи.
Пока он ел, Бритни отрезала два куска торта, положила их на тарелки, достала из ящика вилки, потом закрыла ящик, толкнув его бедром, подошла к столу, села и улыбнулась.
— Что смешного на этот раз? — спросил Джаред, отпивая молоко и вытирая рот салфеткой.
— Странно, что нас всегда тянет на кухню, несмотря на то что в этом огромном доме множество других комнат.
Бритни огляделась. Старомодная железная мойка, шкафы со стеклянными дверцами, где рядом с совершенно простыми глиняными тарелками стоял дорогой тонкий фарфор.
Старой была и плита с эмалированной крышкой, которой накрывались горелки. На полу линолеум с черно-красным рисунком тоже изрядно поистерся.
— Видимо, здесь уютнее всего, — ответил Джаред. — Все другие комнаты слишком захламлены и не располагают к себе.
— Может быть. Но и дома, на ранчо, мы всегда собираемся на кухне.
— Это потому, что там готовит твоя мама. Мне кажется, то же самое происходит в любом доме. Люди любят находиться там, где можно поесть.
— Я точно это люблю, — согласилась Бритни, протягивая ему торт. Подвинув к себе свою тарелку, она отломила небольшой кусочек с орехами и кокосом и, предвкушая удовольствие, положила его в рот. О, этот вкус сливочной карамели!
