— Прости, что набросилась на тебя, — устало произнесла она, положив руку ему на плечо. — Просто меня это немного задело.
— Да ладно, Вики, я понимаю. Но теперь все позади. А тебе надо думать о будущем…
Ближе к полуночи гости начали расходиться. Проводив последнего из них, Виктория облегченно вздохнула. Остались только она, бабушка, Уильям и Мигель, не считая, конечно, прислуги.
— Устала? — раздался за ее спиной участливый голос Мигеля.
— Да, — призналась Виктория.
— Я провожу тебя до комнаты.
— В этом нет необходимости. Это мой дом. Я знаю дорогу.
— Но ты теперь моя невеста. Беатрис и Уильям ждут, что нам нужно побыть наедине, пожелать друг другу спокойной ночи.
Виктория молча поднялась по лестнице в сопровождении Мигеля, затем резко повернулась к нему.
— Все. Теперь можешь идти.
— И выполнить работу только наполовину? Ни за что! Я провожу тебя до самой двери.
— Может, ты еще собираешься запереть меня? — ядовито-слащавым голосом осведомилась она, но Мигель даже не улыбнулся.
— Будь у меня ключ, я бы так и сделал, — серьезным тоном ответил он.
— Думаешь, я сбегу? — насмешливо спросила она, пытаясь обратить все в шутку, но, похоже, у нее не очень-то получилось.
— Однажды ты уже это сделала. Когда улетела в Париж…
— Это был не побег.
— Да уж. Ты просто улизнула, пока все спали. — Его глаза недобро вспыхнули. — Тот же трюк ты проделала со мной, оставив только записку. — Он остановился, окинул ее оценивающим взглядом. — У тебя это довольно хорошо получается — оставлять прощальные записки, да?
— Не зря же я училась, — процедила Виктория сквозь зубы и ужаснулась дерзкой мысли, внезапно посетившей ее. Она все равно не намерена выходить за него замуж, так, может, свадьбы удастся избежать, если она будет вне досягаемости Мигеля?
Дойдя до своей комнаты, Виктория попыталась проскользнуть внутрь. Но Мигель не позволил ей захлопнуть дверь перед его носом.
— Проблема в том, Вики, что ты действительно много училась, но не тому, что нужно.
Он крепко держал дверь, не оставляя ей никакого шанса скрыться за ней.
Наконец Виктория сдалась и со вздохом отпустила ручку. Ее тело напряглось, когда она увидела, что Мигель вошел следом за ней в комнату. Почему он не хочет уйти? Он и так уже разрушил все, что мог, испортил даже восторженные воспоминания о совместно проведенной ночи в самой романтической столице мира.
— И что теперь? — настороженно спросила она.
— У меня нет определенного плана, Вики.
Она наблюдала, как Мигель с любопытством осматривает комнату, стены которой были сплошь увешаны многочисленными семейными фотографиями.
— Скучаешь по родителям? — спросил он.
— Да. Постоянно, — сдержанно ответила Виктория.
— Беатрис говорила мне.
— Когда? — недоверчиво спросила она.
— Когда я навещал ее во время болезни.
Значит, замечательный и добрый Луис Мигель успел стать полноправным членом ее семьи!
— Что еще она рассказала? — с горечью в голосе спросила Виктория.
— Она беспокоилась о будущем. Беспокоилась о тебе. — Он внимательно изучал ее лицо.
— Тогда она должна была бы позвать меня, поговорить со мной. — А не с тобой, мысленно продолжила фразу Виктория и сжала руки в кулаки. Мигель обманул ее, жестоко обидел. Ей было тошно от мысли, что ее семья приняла его. — Все знали, где я нахожусь. Даже ты знал.
— И это тебя беспокоит?
— Разве тебе было бы приятно узнать, что близкие люди не советуются с тобой? Что принимают за тебя решения, считая, будто им виднее, как для тебя лучше? — Она бросила на него вопрошающий взгляд. — А может, ты никогда не терял дорогого тебе человека? Может, для тебя все всегда было предельно просто?
Лицо Мигеля помрачнело.
— Я знаю, что такое боль утраты. У меня никого нет ни в этой стране, ни на родине. Но только я живу настоящим. У прошлого нет надо мной власти.
— У меня так не получается. Уильяму было тринадцать, когда погибли родители. Мне — восемь. Почему-то я совсем смутно их помню. Даже маму.
— Сочувствую. Я тоже, — произнес он и неожиданно спросил: — Может, нам начать все сначала?
На мгновение ей почудилась искренняя симпатия в глазах Мигеля. Но, должно быть, она принимала желаемое за действительное.
— Я не знаю, как это сделать, — ответила она, отводя взгляд.
— И что тому причиной?
Я считала тебя не тем, кто ты есть. Надеялась, что ты хотел меня такую, какая я на самом деле, мысленно ответила ему Виктория, зная, что никогда бы не произнесла этого вслух. Ни за что бы не призналась, насколько она уязвима.
— То, что мне известна правда, все меняет, — уклончиво произнесла она. — Я понимаю, что… тобой двигало.
— И что же?
— Ты проверял меня, разве нет?
Мигель ничего не ответил, и ее охватило отчаяние. Сияющие краски той потрясающей ночи тускнели слишком быстро.
— Ты не доверял мне, — продолжала Виктория, распаляясь. — Поэтому не признался мне, кто ты такой. Ты хотел доказать себе, что я тебя недостойна, что я не та, за кого меня выдают. — Она с вызовом посмотрела на него. — Доволен теперь?
— Нет. Я не хотел тебя обидеть, — с сожалением сказал Мигель. — Но ты права. Я не доверял тебе. Я должен был узнать, кто ты, прежде чем жениться на тебе.
— Почему ты не познакомился со мной раньше? Что тебе мешало? Ты мог бы дать мне шанс.
— Я дал.
— Когда? В Париже? Или сейчас? — бросила она, заменяя гневом свою боль.
— Это не важно…
— Нет, важно. Потому что брак это не односторонние отношения. Я тоже должна доверять тебе. А я не могу…
— Может, тебе помогло бы, если бы ты считала меня тем, другим Мигелем, — вкрадчиво произнес он.
Он явно пытался поддразнить ее, снять напряжение их разговора. Ему было невдомек, что она действительно влюбилась в него. Однако мужчина, к которому она испытывала такие трепетные чувства, оказался ненастоящим. Мужчина, которого она хотела, больше не существовал.
— Ты определенно тот Мигель, с которым я познакомилась в Париже, — резко ответила Виктория.
Он подошел к ней и заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо. Виктория затаила дыхание, не в силах пошевелиться, беспомощная, очарованная. Прикосновения Мигеля полностью лишили ее воли.
— Все станет намного проще, если ты послушаешься меня. Тебе просто надо решиться начать все сначала.
