— Вот, мадам, — слегка запыхавшись, объявил Чемберс, после того как они наконец водрузили это сооружение посреди комнаты.
— Спасибо, Чемберс. Эйдан, в чем дело? — сердито воскликнула она, увидев, как ее сын покатывается от хохота.
— Господи, мама! А мне-то всегда казалось, что у тебя безупречный вкус. Неужели ты и впрямь заставишь бедняжку спать в этой штуковине?
— О Боже! — Мэри критически оглядела кружевные оборки. — Пожалуй, действительно немного чересчур. И потом, это, наверное, негигиенично? Я несколько переборщила. Ну, да ничего, — весело добавила она. — Ее всегда можно отослать обратно. Лучше я куплю обычную, деревянную.
Сэм облегченно вздохнула.
— Деревянная будет в самый раз, — с готовностью подтвердила она.
— Превосходно! И, наконец, еще один сюрприз. Это последний, клянусь.
Чемберс снова появился в дверях, но на этот раз он нес лошадку, самую красивую лошадку, какую Сэм когда-либо видела, с настоящим кожаным седлом и вплетенными в гриву лентами.
— Какое чудо! — восторженно воскликнула она, опускаясь на колени, чтобы поближе рассмотреть искусно сделанную игрушку. — Когда Хлоя подрастет, она будет просто в восторге.
— Тебе правда нравится? — радостно спросила мать Эйдана.
— Очень. Посмотрите — у нее настоящая уздечка. А глаза — да она словно улыбается!
— Отлично! Хоть чем-то я угодила. А теперь возьми-ка эту крошку: она что-то заерзала и, кажется, вот-вот начнет капризничать. А вот и чай.
К этому Сэм тоже было чертовски трудно привыкнуть: все эти дворецкие, экономки, личные шоферы, горничные. И традиционный чай, который подавали на серебряном подносе в чашках из тончайшего фарфора с аппетитными свежеиспеченными булочками.
Она согласилась переехать к Эйдану с твердым намерением не задерживаться в этом доме надолго. Как только Хлоя достаточно окрепнет, и ее можно будет оставлять с няней, Сэм собиралась подыскать собственное жилье, наняться на работу преподавателем или кем-то еще, чтобы можно было платить за квартиру. Теперь она начинала понимать, что у матери Эйдана на этот счет, похоже, были совсем другие планы, так что трудности ждали ее впереди.
Часы в гостиной пробили десять. Сэм зевнула, уютно устраиваясь в кресле у очага.
На ней был бархатный халат, который Эйдан купил ей еще в больнице, и, как только Хлоя поест, можно будет ложиться спать.
Негромкий стук в дверь заставил ее очнуться.
— Войдите, — тихо позвала она. Это могла быть миссис Эванс, экономка.
Но на пороге стоял Эйдан.
— Можно к тебе? — вежливо осведомился он. — Я принес чаю.
— Спасибо, — неуверенно произнесла Сэм.
— Спасибо, что была так снисходительна к моей маме, — с улыбкой сказал он, поставив поднос на край стола. — С тех пор как не стало Демиена, я еще не видел ее такой счастливой.
— Она мне очень понравилась. И как это мило, что она купила столько вещей для Хлои.
— Даже эту ужасную колыбельку?
— Никакая она не ужасная. Просто немного не в моем вкусе. А платьица очень даже… симпатичные.
— Поздравляю, — рассмеялся Эйдан. — По-моему, они показались тебе верхом безвкусицы.
— Просто… слишком много розового. Надеюсь, она не обиделась?
— Ничуть. Ты ей нравишься. До сих пор ни одна девушка Демиена не удостаивалась такой чести.
— Кажется… она думает, что у нас с ним действительно было что-то серьезное.
— И пускай, не надо ее разубеждать.
— Разумеется. Я и не думала, просто…
— Что?
— Я чувствую себя… обманщицей, — смущенно призналась Сэм. — Словно мы с Демиеном и вправду собирались пожениться.
— Но так могло быть, если бы он узнал о ребенке.
— Я бы никогда не вышла за него, — решительно покачала головой Сэм.
— Значит, ты не была влюблена в него?
— Нет. — Сэм немного удивилась. Неужели он верил в это, как и его мать, несмотря на то, что она рассказала? — Но даже будь это так, я просто не могу представить себя в домашнем кругу. Предпочитаю оставаться свободной.
— Храня верность своему искусству и продолжая голодать в жалкой лачуге? — насмешливо спросил он.
— Тебе этого все равно не понять, — холодно возразила Сэм.
— Это почему же? Думаешь, я такой законченный ханжа и мещанин?
— При чем тут это? Просто все твои идеалы и твой образ жизни очень отличаются от моих. Меня не волнуют деньги, стабильность…
— А мне кажется, что как раз о стабильности тебе и не мешало бы сейчас подумать. Ты ведь теперь не одна.
— Думаешь, я этого не понимаю? — сердито бросила Сэм. Ее раздражение начало передаваться и Хлое: малышка заерзала и принялась сердито хныкать. Сэм осторожно приложила ее к другой груди, поглаживая крохотную головку. — Поэтому я и благодарна тебе…
— Ради Бога, при чем тут благодарность! Она моя родная племянница.
— А я ее мать! — В этот момент раздался яростный писк Хлои: размахивая кулачками, словно боксер, она принялась брыкаться и извиваться, едва не вырываясь из рук. Сэм с радостью воспользовалась этим. — Послушай, я кормлю ее, а ты тут кричишь. Видишь, ее это нервирует.
— Хорошо. — Было видно, что он все понял, но спорить не стал. — Поговорим позже.
— А, по-моему, говорить не о чем, — отозвалась Сэм, укачивая Хлою. — Давай просто признаем, что мы разные, только и всего.
— Как знаешь. Что ж, спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Как только он вышел, Сэм снова принялась успокаивать дочурку.
— Все, малышка, он уже ушел, не надо больше плакать.
Но утихомирить Хлою было делом непростым, и вскоре ей стало ясно, что предстоит еще одна бессонная ночь.
По крайней мере, одна проблема, похоже, решена, размышляла Сэм. Она немного опасалась, что, сумев убедить ее перебраться к нему в Лондон, Эйдан снова начнет настаивать на женитьбе. И кажется, ей удалось показать ему, что он понапрасну теряет время.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
«И хрюшка визжала и визжала всю дорогу домой!» Ну, вот — оделись, теперь можно идти. Куда мы отправимся? На пруд, кормить уточек?
Июль был в самом разгаре, и погода стояла жаркая. Если бы парк не располагался так близко от дома, Сэм наверняка возненавидела бы эту городскую жизнь. Но, прогуливаясь по зеленым тропкам в тени вековых дубов и наблюдая, как пасутся олени, можно было без труда представить, что ты вдали от машин и асфальтовых мостовых.
Впрочем, это не всегда помогало, размышляла Сэм, спускаясь с Хлоей по широкой парадной лестнице. Лондон был здесь ни при чем, все дело в этом доме.
