Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Когда Костыль вёз нас на практику на Севера, такой случай произошёл с ним в аэропорту: его не хотели пропускать на борт самолёта. Прошёл он через рамку – звенит. Вывернул карманы, прошёл – звенит, разделся до майки и спортивных штанов, прошёл – звенит.
– Да что такое-то! – удивляются работники аэропорта.
– Стальные мышцы и железные нервы! – И Костыль демонстрировал крайне ответственным работникам аэропорта свой маленький, но идеально круглый бицепс, при этом радостно подмигивая нам.
Работники не оценили юмора и вызвали своего старшего. Он даже с погонами какими-то был, строгий, огромный, как шкаф, и хмурый.
Старший посмотрел на полуголого Костыля:
– Афган?
– Ну.
– Осколок?
– Четыре.
– Не обидишься, я тебе бутылочку виски принесу сейчас. Возьмёшь?
– Не обижусь. Неси.
Вот вы не были свидетелями этого диалога между двумя такими разными внешне мужчинами: один огромный, в новой форме, и второй – маленький и в трениках, и наверняка не можете понять сейчас из нескольких этих слов того чувства молчаливого уважения, которое буквально повисло, как облако, над ними обоими.
– Ну чо, шпроты, виски-то пробовали когда? – спросил нас уже в самолёте Костыль.
– Откудова? Только в кино видели!
– Ну попробуем, как до места доберёмся, так уж и быть!
– Может, это… Сейчас прямо?
– В самолёте? Да ты, Вася, совсем охренел, как я погляжу! Дисциплина и уважение к правилам! Запомни, алкаш! А на Севере, под краба-то! Эх!
«Под краба?» – подумал тогда я. «Клюкнул, что ли, уже майор-то наш?» Я же из Белоруссии был, понимаете, ну где я краба-то видел камчатского? А в Севастополе, когда мы ловили крабика размером с ладошку, то орали: «Бля-я-а! Какой здоро-о-овый!» А тут: «Крабом закусим!» Ну-ну.
Потом, когда мы ехали в кунге в расположение базы, я впервые увидел, как мальчик лет четырнадцати несёт краба. Вернее, сразу было не совсем понятно, кто кого несёт – то ли мальчик краба, то ли краб – мальчика. Передние лапы краба лежали у мальчика на плече, а задние волочились по земле, чертя в придорожной пыли кардиограмму затухающего крабьего сердца.
– Э! – крикнул кто-то, – так мальчику помочь, может, надо! На него вон напал кто-то!
– Ну да, – буркнул сопровождающий нас мичман. – Один-то он его не съест, конечно.
И, опять же, вот про кого он сейчас сказал? Про мальчика или про краба?
Краба нам подогнали подводники дня через три. Тогда мы и решили устроить дегустацию божественного напитка.
– Вы что это – пить в расположении части собираетесь? – даже присел от неожиданности старпом экипажа.
– Ой, тащ майор, да что тут пить! Бутылка на восемь человек! Так, под краба, а то пацаны ни того, ни другого не пробовали! – убеждал его Костыль.
– Я не майор! Я – капитан третьего ранга!
– Ну так тем более!
– Ну ладно. Ну только это…
– Ну само собой!
Краба мы варили в ведре в два захода. Сначала сварили одну половину, потом – другую. Нас так местные научили. Вывалили эту тушу на стол прямо и понимаем, что и приборы-то поставить некуда! В смысле алюминиевые кружки и миски. Как-то разместились. Набулькали себе виски по кружкам и сидим, смотрим на краба.
– Ну чо сидим? Молитвы читаем, что ли? – не понял Костыль.
– Дык а как его есть-то?
– Я ртом буду, а вы – как хотите!
Ну тут, как в любом деле, главное что? Правильно – начать. Съели, высосали и панцирь изнутри облизали. Правда, оказалось, что пальцы и губы мы себе искололи знатно, по неопытности.
А ещё однажды у Костыля зашевелился один из осколков, и его положили в военно-морской госпиталь спасать от смерти.
– Какое увольнение? – удивился командир, когда мы пришли к нему проситься проведать Костыля. – Оргпериод же!
А оргпериоды в училище любили объявлять налево и направо, по любому поводу. Тогда тоже был какой-то.
– Ну мы это… Ивана Дмитриевича проведать! Ну тащ командир!
– Дело-то нужное, да, – командир пожевал свою бороду, посмотрел в окно. – Слушайте, ну вот вы в самоходы когда бегаете, ничего же не боитесь?
– Боимся, как это!
– А чего боитесь?
– Ну как чего? Старшину роты, вас, начальника факультета и так далее, по восходящей!
– Ну так вот. Старшину и меня можете не бояться сегодня. Если вы понимаете намёки, конечно.
– Не, не, не! Не понимаем совсем! – ответили мы и, собрав делегацию из пяти наиболее представительных кандидатов, убежали в самоход. Чтоб не идти с пустыми руками, по пути вломились в какой-то сад и надрали там пакет алычи.
– Вы чо, медузы, алычи мне ворованной принесли? – смеялся Костыль.
– Да не, вы чо! На рынке купили!
– А чего она с листьями и ветками тогда!
– Мужик, сука, который продавал, обманул нас, значит!
– «Мужик», ага! Небось, вот с такими усами рыжими и родинкой на левой щеке?
– Бля, откуда вы знаете?
– А это кто такие? – строго спросил полковник медицинской службы, который вошёл в палату в этот момент всеобщего веселья.
– А это курсанты мои! Вот проведать меня пришли, видите, алычи мне принесли! С рынка.
– Это из Голландии, в которой оргпериод объявлен? Ой, да ладно, не краснейте так. Долго не сидите, у нас процедуры сейчас начинаются.
А вообще, Костыль разговаривал мало и неохотно. Самую большую речь его мы услышали, когда уезжали из Украины в Россию. Он решил остаться, так как сынишка его жил в Киеве, а как дальше будут разворачиваться отношения двух стран, тогда никто не мог предвидеть, конечно. Нам даже было как-то неудобно, что он как будто извиняется перед нами, что мы вот такие герои, присягу менять не стали, хотя он-то свою, к тому времени, отслужил уже за пятерых. Да и мы, в общем, не придавали этой канители такого большого значения, как взрослые дядьки в высоких кабинетах. Часть наших друзей ехала с нами, часть – оставалась здесь, но это не являлось для нас поводом терять свою дружбу и ставить выше неё какие-то непонятные политические дрязги. Главное же что? Правильно – попасть на флот, ходить там на абордаж с палашами наперевес и топорами в зубах, есть мясо осьминога или подошвы кирзовых сапог, если совсем не повезло, но уж точно не заниматься политикой.
Козёл
Вот скажите мне, знали ли вы до сего момента, что чихнуть с открытыми глазами невозможно? Нет, ну это вот и знали, может быть, а вот то, что если чихнуть с закрытым ртом, то от скачка давления в мозгу погибает несколько тысяч клеток и потом их тельца выводятся с мокротой через нос, – точно не знали! Хотя лично я очень сомневаюсь в достоверности второго высказывания. Сейчас я вам расскажу, откуда в моей голове поселились эти и ещё куча абсолютно бесполезных фактов сомнительного происхождения.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
