Руки сами тянулись дотронуться до него, что-бы ощутить биение его сердца. О Господи, она совсем потеряла голову. Интересно, что он думает про вчерашнее? Она оторвала взгляд от его мускулистого тела и яростно накинулась на работу. Пот градом катился по ее лицу, рубашка прилипла к спине.
После нескольких часов упорной работы она пошла к себе, чтобы приготовить что-нибудь поесть. Ныла спина, болели ноги, но нужно было накормить братьев. Она должна им гораздо больше, чем просто обед, но они, понятно, денег не возьмут. Братья Боуи сильные, доброжелательные, более усердных работников она в жизни не видела. И, слава Богу, что ей пришлось работать, не то она что-нибудь ляпнула бы: например, спросила Зеба, не забыл ли он их вчерашнюю близость и что она для него значит.
Хлоя приготовила гигантских размеров омлет с сыром и диким луком и поджарила картошку. Потом они втроем сидели на земле, поглощали обед и запивали все родниковой водой.
– Ты прав, Зеб, она хорошо готовит, – заметил Сэм.
Зеб кивнул, а Хлоя скромно улыбнулась.
– Я слышал, вчера он водил тебя на обед, – сказал Сэм.
– Это был пикник. – У Хлои прорезался голос.
– Пикник? Да что ты! Муравьи, пчелы, трава и все такое? – Сэм стрельнул взглядом в Зеба.
– Я не заметила муравьев. – Хлоя опустила глаза в тарелку.
– Что же ты заметила? – поддел ее Зеб.
Хлоя глотнула холодной воды, чтобы остудить жар, от которого разгорелось лицо. Она благоразумно решила пропустить этот двусмысленный вопрос мимо ушей.
– С тех пор как я здесь, у меня каждый день пикник.
– Зимой тебе здесь еще больше понравится, – заверил Сэм. – Очень красиво.
– Если любишь снег и лед, – вставил Зеб.
– Вы будете смеяться, но я никогда не видела снега.
– Не видела снега? Сколько тебе лет?
– Тридцать два.
– Ей тридцать два года, а она не видела снега, ты слышишь, Зеб?
– Слышу.
Хлоя чувствовала на себе его оценивающий взгляд. Думает, что она не выдержит здешнюю зиму? Может, и в самом деле не выдержит.
– Я рассчитывала, что мой водный бизнес будет действовать только летом. И здравница тоже.
– А что ты будешь делать зимой? – поинтересовался Сэм.
– Вернусь на работу. Я медсестра.
– Она медсестра. Ты слышишь, Зеб?
– Конечно. Я не глухой. Я слышу все, что она говорит, – буркнул Зеб и швырнул в брата горсть камушков. В ответ Сэм выплеснул на него кружку воды. – Смотри, заставишь Хлою радоваться, что она единственный ребенок в семье, – предупредил Зеб.
– Это правда?
– Нет, у меня есть старшая сестра, но мы с ней никогда не дрались. Стыдно смотреть, как взрослые люди набрасываются друг на друга. Тем более кровные братья. Моя сестра никогда не кинула бы в меня камень, а я не стала бы поливать ее водой. Это недостойно, – чопорно закончила она.
– Ты права. Это постыдно, – пробормотал Зеб. – Недостойно. – Со свирепой гримасой он неожиданно выплеснул на Хлою целый стакан минеральной воды, облив ей лицо и рубашку.
Вода была ледяная, и Хлоя на какое-то мгновение оцепенела. Оправившись, она зашипела:
– Как… как ты смеешь… – и тут же выплеснула стакан воды Зебу в лицо.
Он расхохотался и схватил ее в охапку. Стакан покатился по земле.
– Я, пожалуй, пойду. До завтра, Хлоя, – сказал Сэм и, уходя, подмигнул брату.
В следующий момент вокруг нее сомкнулись руки Зеба, и она запаниковала. Это может войти в привычку – предаваться с Зебом любви средь бела дня, а ей однажды уже пришлось порывать с привычками. Она его хочет, хотела всю ночь, но ему-то нужен всего лишь летний романчик. А ей… если она еще раз отдаст свое сердце мужчине, это будет навсегда. Не то чтобы она собиралась выходить замуж, но…
– Я… мне нужно работать, – выдохнула она.
Их губы были на расстоянии дюйма друг от друга. Хлоя и Зеб стояли совсем близко, выжидая, кто сделает первый шаг.
Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем он положил руки на ее мокрые волосы и прильнул губами в долгом поцелуе.
– Мне тоже нужно работать. Мой босс – настоящий эксплуататор. – Он еще раз поцеловал ее. – Ты такая вкусная… босс.
Его грудь была обнажена, а ее рубашка насквозь промокла. Хлоя хотела ее снять. Хотела, чтобы Зеб ее снял, и одна мысль об этом приводила ее в трепет.
– Это может войти в привычку, – пробормотала Хлоя, положив руки ему на голые плечи.
– Я не против.
– Да, но я не хочу мимолетной интрижки.
– А чего ты хочешь? Я все могу, ты только намекни.
Большим пальцем он погладил Хлою по щеке и нижней губе с такой нежностью, что к ее глазам подступили слезы. Ну вот, ей опять грозит средь бела дня предаться любви с мужчиной, в которого нельзя влюбляться, если ценишь свою независимость. А она ей тяжело досталась.
Она решительно отвела его руку и глубоко вздохнула.
– Чего я хочу? Хочу быть самодостаточной. Чтобы ни от кого не зависеть и никто бы не зависел от меня. Одним словом, я не хочу снова влюбляться. И не собираюсь больше влюбляться, это тебе понятно?
Он кивнул и медленно опустил руки.
– Душечка, я понимаю тебя лучше, чем кто-либо. Мы оба обожглись, и оба не собираемся повторять ошибки. Мы идеально подходим друг другу.
Да, конечно, ему идеально подходит такой тип взаимоотношений. В конце лета она уедет. У него останутся только воспоминания. И то вряд ли. А она окажется в том же положении, в каком была, когда ее бросил Брэндон. Даже в худшем.
– Нет уж, спасибо, – сказала она.
– Что?
– Мне не нужна короткая связь. И долгая – тоже. Так что для меня сейчас самое лучшее – это выйти из игры. – Она улыбнулась.
Он пожал плечами и снял с ветки рубашку. Протянул ей руку:
– Остаемся друзьями?
Хлоя улыбнулась и пожала ее.
– Друзьями.
Она смотрела, как он, посвистывая, уходит по тропе, и завидовала его безмятежности. Хорошо, что у нее хватило мужества положить этому конец. А ведь они бы могли сейчас лежать в гамаке, их рубашки висели бы рядышком на ветке, а они тем временем… Хлоя сжала руками виски, чтобы задушить остатки сожалений и хоть немного успокоиться.
На следующий день братья опять пришли, как ни в чем не бывало, словно наемные работники, и принялись за расчистку места, где можно будет собирать, очищать и разливать по бутылкам минеральную воду.
– Почему вы это делаете? – спросила она, дав им на прощанье зеленого чая.
– Ты наша соседка. Хотим тебе помочь, – просто ответил Сэм.
