Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Однако вскоре относительную тишину нарушила тетя:
– Вот еще что, Эдвард. Боюсь, должна прямо тебе сказать, хоть, боюсь, тебе это не понравится…
Среди тем, затронутых ею за целые десятилетия, не было ни одной, у какой имелись бы малейшие шансы мне понравиться. Ну что ж…
– А именно?
– Мне даже нравится, что тебе не чужды определенные душевные движения, Эдвард. В некоторых отношениях ты человек жесткий, обидчивый, поэтому, пожалуйста, не надо вскидываться и лезть в бутылку, а просто спокойно послушай. В нашем поместье никогда ни одной собаке не ставили надгробия. Плохо уже то, что Эванс перекопал ради твоего пекинеса полсада. Еще хуже, что ты соорудил ему подобие гроба и устроил нечто вроде заупокойной службы, как я слышала. Это все нехорошо. Но против чего я решительно возражаю, так это против могилы на картофельной грядке. Решительно и наотрез отказываюсь терпеть там камень с эпитафией вроде этой. – Старуха вытащила из сумочки клочок бумаги и водрузила на нос очки: – «Моему любимому Так-Таку, единственной отраде своего хозяина, невинной жертве высоких скоростей». И еще там такой текст: «Кто содрогается пред возвращеньем в прах? Кто, берег траурный провидя, где не язвит уже высокая тоска души надменной, стихнет, ненавидя?»[21] О господи, Эдвард!
Я вспыхнул от монотонной, равнодушной интонации, с которой она прочла это четверостишие, подчеркивая ритм, но намеренно вышелушивая из каждого слова весь смысл до последней крупицы. Кому понравится, когда глумятся над тем, что для тебя свято?
И почему, собственно, нет? Жизнь Так-Така действительно была полна высокого и гордого томления. Я вообще очень долго подыскивал подходящую цитату.
– Дорогой мой Эдвард, по меньшей мере, это смехотворно. Кроме того, уж «жертвой скоростей» он точно не «пал». Твой пекинес отродясь быстро не бегал, если ты это подразумеваешь, а если намекаешь, что я погубила его своим стилем вождения, то, во-первых, это неправда, а во-вторых, если и было бы правдой, я бы не допустила, чтоб мне ею кололи глаза прямо с моих овощных грядок. И на том, Эдвард, разговор окончен.
– Что ж, очень хорошо, в таком случае я найду другое место – надеюсь, в окрестностях сыщется клочок земли, который мне позволено назвать своим собственным, – и там перезахороню его. Могильный камень поставлю сам.
– На твоем месте я не стала бы утруждаться. Если его поставишь ты, можешь не сомневаться: он немедленно рухнет. Но это даже неважно: ничего подобного тебе делать не придется, поскольку Морган просто не станет вытесывать для тебя камень.
Так вот кто наябедничал тетке – проклятый каменщик!
– Странно, мне он обещал всегда выполнять мои заказы. Впрочем, не удивлюсь, если нарушит слово. Все местные – обманщики.
Тетя в сердцах шлепнула ладонью по диванной подушке:
– Запомнишь ли ты когда-нибудь, Эдвард, что ты сам валлиец и постоянными издевками над ними унижаешь только себя?
Я направил на старуху презрительный взгляд:
– На свете есть люди, умеющие преодолевать врожденные недостатки.
Та размышляла не дольше секунды:
– А еще есть люди, никогда не вырастающие из ясельного возраста.
Этот выпад я не удостоил ответом, но в любом случае было ясно: если она как следует насела на Моргана, не видать мне никакой могильной плиты. Возможно, где-нибудь удастся раздобыть позже. Разузнаю в следующий же раз, как только смогу вновь выйти за порог этой тюрьмы. Или нет, наверное, лучше подождать второй попытки, и уж после нее похоронить Так-Така рядом с местом гибели. Впрочем, не окажется ли и тогда бестактным привлекать внимание к тому давнему событию? Пожалуй.
Глава 2
Сегодня у нас прошло мероприятие, которое тетя считает великим праздником. А именно: Спенсеры, все до единого, пришли на обед. Ничего более нудного нельзя себе представить, но тетка свято уверена, что таким образом наполняет мою жизнь развлечениями, радостью и весельем, – сам по себе факт абсолютно невыносимый.
Миссис Спенсер, думаю, относится к числу самых странных гостей, каких кому-нибудь когда-нибудь доводилось принимать. У себя дома она бывает пассивной и вялой, ужасно беспокоится только о том, чтобы вы не скучали. Страдает комплексом неполноценности – не дай бог, удалившись, вы останетесь недовольны тем, как она все устроила. В результате обыкновенно выходит одна маета: с одной стороны, чувствуешь себя досадной обузой для дорогой хозяйки, с другой – именно смертельно скучаешь. Во всяком случае, я скучаю. На тетин же вкус все, что касается Спенсеров, – верх совершенства. По этой причине я обычно держу свои суждения при себе и вынужден терпеть авторитарного доктора, его никчемную жену и рубаху-парня сына ad nauseam[22]. Разумно было бы предположить, что, освободившись от сугубо домашних тревог, миссис Спенсер более открыто смотрит миру в лицо и слегка приободряется. Ничуть не бывало – остается рассеянной и безучастной ко всему происходящему, разве что время от времени бросает полные обожания взгляды на мужа и сына – их она почитает двумя лучшими Божьими творениями на земле. Долгое время я не мог постичь, о чем, собственно, эта дама думает все то время, пока остается вне своего жилища, пока наконец не догадался: она относится к тем людям, которых вечно преследует страх, не оставлен ли кран в ванной открытым? Не заперли ли кошку ненароком в кладовой? И тому подобное. Сегодня у миссис Спенсер – в бледно-лавандовом платье, виденном мною на ней страшно сказать сколько раз, – был особенно отсутствующий вид. Казалось, она едва могла смотреть мне в лицо, а всякий раз, когда я обращался к ней, отчетливо вздрагивала. Очевидно, опасалась какого-то совсем уж непоправимого бедствия в брошенном хозяйстве. Право же, милосерднее всего было бы дать ей выговориться, рассказать напрямую, что у нее на душе. Причем, по всей вероятности, она вспомнила о грозной опасности сразу, как только покинула родной кров, ибо уже в тот момент, когда я спустился в гостиную – буквально через пару минут после прибытия гостей, – леди так подскочила на своем месте, будто ее кольнуло невыносимое угрызение совести. Между тем пусть миссис Спенсер и зануда, но я уверен, что она ни разу в жизни не совершила поступка, которого следовало бы стыдиться, – ей просто не хватило бы пороху.
Судя по всему, мое появление прервало какой-то разговор между остальными четырьмя собравшимися – и вероятно, обо мне. Тетка всегда обсуждает меня за глаза. Однако вскоре я овладел ситуацией и сумел затронуть другую тему. Горжусь своим savoir-faire[23]. У меня на уме как раз имелся предмет, который я хотел обсудить, точнее – я снял его с языка у молодого Спенсера. И как удачно, что это вышло на людях! De l’audace, toujours l’audace[24]. Если действуешь в открытую, никто никогда не заподозрит твоих истинных мотивов. Дело в том, что беседа за ужином вертелась вокруг одного случая, весьма занимавшего в то время мое воображение. Несколько человек в то время обвинялись в умышленном поджоге целой партии устаревших товаров с целью мошеннического получения страховки.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
