Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– Ну и зачем вы устроили этот бардак? – спрашивает Вэнди.
– Не твое дело. Я плачу за эту палату больше, чем стоит вся твоя жалкая жизнь, так что могу здесь хоть по стенам бегать.
Персонал испаряется, в палате только я, Скарлетт и тишина, которая начинает раздражать.
Я замечаю валяющийся на полу диск, беру его в руки.
– «Колд маунтин», любите рок-н-ролл? – Скарлетт ничего не отвечает, но меня не останавливает ее безразличие. – Я слышала пару их песен. «Детка, подойди ко мне…», – тихо напеваю я, – «…детка, не грусти в темноте».
– В тишине.
– Что?
– Там поется: «не грусти в тишине».
– Надо же, вы решили заговорить со мной.
– Просто я терпеть не могу, когда кто-то коверкает слова моей любимой песни.
Я направляюсь к окну, раздергиваю шторы, позволяя лучам солнца полностью поглотить пространство палаты.
– А как там дальше поется?
Скарлетт долго молчит, и я уже подумала, что слишком злоупотребила своим положением.
– «Подойди ко мне и дай мне руку свою… – Скарлетт смотрит в пустоту, напевая строчки из песни. – Детка, я так тебя люблю».
Я пребываю в растерянности, мне показалось, что именно сейчас я увидела обратную сторону Скарлетт. Такую нежную, ранимую. Хочу растянуть это мгновение, хочу видеть ее такой, словно злые чары на несколько секунд покинули ее.
– Удивительно, что ты спела именно эту песню. Ее мне постоянно играл мой муж, – глаза Скарлетт заблестели.
Внезапно мне становится так неловко и в то же время радостно, что я увидела новые эмоции Скарлетт, помимо недовольства и гнева.
– Простите меня. – Мой голос превратился в жалобный писк.
– За что?
– За то, что вы грустите из-за меня.
Скарлетт улыбается, на ее бледных щеках блеснули слезы.
– Грусть – это побочный эффект прошлого. Ты не при чем.
Следующие несколько минут я смотрю в окно. День клонится к вечеру. Жгучее, неугомонное солнце в дуэте с прохладой.
– Скарлетт, не хотите прогуляться?
– Прогуляться? Последние два года я прогуливаюсь лишь от своей палаты до аппарата гемодиализа.
– Серьезно? Да так же с ума можно сойти.
Только Скарлетт собралась открыть рот, как я уже рывком двинулась к двери. Во мне снова запылал огонек энтузиазма, и этому способствовал разговор с Эдрианом. В моей голове крутится лишь одна фраза, которая овладела моим сознанием, словно наркотик: «Выбирайся из безразличия».
Не замечаю, насколько быстро я добралась до его кабинета. «Хоть бы он был сейчас не занят!» – про себя молю я.
– Доктор Хэйз, можно вас? – В кабинете никого нет, кроме Эдриана. Своим внезапным появлением я нарушила его покой, что заметно по его выражению лица. Он будто бы напуган, удивлен, но в то же время прикрывается мнимым спокойствием.
– Джина, что-то случилось?
– Да, случилось. Мне нужна ваша помощь.
Я рассказала Эдриану про Скарлетт. Про то, что она сидит каждый день в четырех стенах, не видит света белого. Ее жизнь оборвалась после установления диагноза, и теперь она лишь существует. Она напоминает мне меня в первые недели после аварии, когда я хотела абстрагироваться от всех и наслаждаться покоем, который в скором времени угнетал меня и пожирал своей бесконечностью.
Мои слова потоком вырываются из уст, Эдриан внимательно слушает и кивает головой. На минуту мне показалось, что я нахожусь у него на приеме. По окончании моего монолога Эдриан скрещивает руки на груди и заявляет:
– Это безумие. Вы не имеете права покидать центр без ведома Роуз.
– Эдриан… – В этот момент мое сердце подскочило и упало в пятки. Это ж надо было так опозориться! Мои щеки настолько горячие, что на них можно жарить яичницу. – То есть, доктор Хэйз, вы же сами понимаете, что она не отпустит Скарлетт, а с вами охрана нас может пропустить за территорию. Пожалуйста, ей это необходимо.
Долго уговаривать его не пришлось. Мы направляемся в палату Скарлетт, просим медбратьев переместить ее на кресло, а далее берем все в свои руки и уверенно едем к лифту.
– Немедленно верните меня на место! Я не хочу никуда выходить! Эй, вы что, оглохли?!
До выхода из здания меня не покидало ощущение, что мой план вот-вот рухнет с оглушительным грохотом, потому что Скарлетт была уже на пределе, да и Эдриан косо посматривал в мою сторону, как бы взглядом говоря: «Все же зря ты это затеяла». Но оказавшись на улице, старушка прекратила ворчать, напротив, она начала пристально вглядываться в людей, что находились в парке, вслушиваться в каждое их слово. Она сейчас была похожа на маленького ребенка, которого вывели погулять. Я наконец даю себе команду расслабиться.
– И куда мы направляемся? – спрашивает Эдриан, когда мы выбираемся за пределы центра.
– Нам нужно обогнуть периметр. Из окна Скарлетт я увидела одно прекрасное место.
За все время, что мы в пути, Скарлетт не сказала ни словечка. Я периодически оборачиваюсь в ее сторону, но она не смотрит на меня в ответ, ее невозмутимый взгляд устремлен вперед, но мне кажется, что эта невозмутимость фальшивая и Скарлетт вот-вот взорвется, как только ее фитиль ярости догорит.
И вот я, Эдриан и Скарлетт добираемся до того места, которое я заприметила. Обрыв. Под нами узкая полоска пляжа, которая обрамляет океан. Отблески уходящего солнца играют на темной водной глади, которая так и притягивает к себе взгляд. Небольшие волны пересчитывают каждую песчинку, лаская берег.
Мы находимся практически на краю обрыва. Эдриан смотрит на меня и ухмыляется, я улыбаюсь и перевожу взгляд на Скарлетт, которая завороженно смотрит на пейзаж.
Небо становится трехцветным: молочным, желтым и розовым. Так оно нас предупреждает, что мы здесь находимся уже приличное время. И вот когда солнце почти что утонуло в беспечных водах океана, Скарлетт говорит, таким непривычным для меня тихим голосом:
– Спасибо тебе, Джина.
Глава 9
Мы встречались со Скарлетт каждый день, и установленные два часа нашего общения растянулись на три, четыре и более. Я даже и представить себе не могла, что с человеком, который мне в бабушки годится, может быть так интересно. Каждый вечер мы добирались до нашего места на обрыве и провожали солнце. Я рассказала ей про то, как попала в аварию, про Скотта, Лив, родителей. А Скарлетт, в свою очередь, поделилась своей историей: два года назад из-за сильной боли в костях и грудной клетке она обратилась к врачу, а затем, сдав анализы и пройдя обследование, узнала диагноз – терминальная почечная недостаточность. Теперь ее жизнь зависит от специального аппарата, который выводит из организма все токсины. Все эти годы она, как и тысячи других людей с таким же заболеванием, ждет своей очереди на трансплантацию почки.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
