— Что на тебя нашло? — набросилась на Адама Холли на следующий день. Она подловила его возле его шкафчика прямо перед началом занятий. — Ведь я тебя просила о другом!
Адам изумленно посмотрел на нее.
— Меня… отвлекли, — тихо пояснил он.
— Что? — пришла в ярость Холли. — Лоботомия? Даже если так, даже если ты скажешь, что кто-то пришел и удалил у тебя часть мозга, я даже представить не смогу, что ты…
Адам схватил ее за плечи, наклонился к ней и поцеловал.
— Ты, — произнес он, — я говорил о тебе.
Зазвенел звонок.
Адам развернулся и направился в другой конец коридора.
Холли стояла как вкопанная. Голова у нее шла кругом.
Глава 20
А Джин тем временем разбиралась со своим поклонником. В магазине «Эй энд Пи», заполненном покупателями, все слушали Ленни, сидящего в кабинке управляющего и говорившего в микрофон.
— Внимание, покупатели, — говорил он. — Хотите поднять тонус? Тогда посетите наш кофейный уголок и попробуйте кофе с карамельным вкусом и пониженным содержанием кофеина. — Его взгляд, устремленный в сторону кондитерского отдела, смотрел прямо на Джин. — Но помните, — предостерегал он, — что кофе очень горячий. Возможно, вы даже не предполагаете, что он может быть настолько горячим, что способен причинить вам боль…
После таких слов он завладел вниманием всех находящихся в магазине покупателей.
— …может ранить вашу нежную, уязвимую, легко ранимую плоть, — продолжал он, по-прежнему глядя на Джин.
Слушающие его посетители проследили за направлением его взгляда и увидели стоящую в кондитерской Джин. Она чувствовала на себе их взгляды и ей хотелось исчезнуть, раствориться в ванильной глазури.
— Поэтому не забудьте взять салфетку, чтобы обернуть ею чашку с кофе, — посоветовал Ленни, — и лучше возьмите еще одну… чтобы обернуть ее вокруг сердца.
Ах, Джин так понимала его боль. Сама она уже не раз испытывала ее, когда находилась в роли брошенной очередным возлюбленным.
— Что с нашим Ромео? — поинтересовалась Долорес.
Джин опустила плечи.
— Я сказала ему, что повстречала другого.
Глаза Глории заблестели.
— Правда? Кого?
Джин не ответила.
— О нет, — воскликнула Долорес. — Только не очередной Мистер Где ж Ты Черт Возьми точка ком.
Джин задели ее слова.
— Он в Китае, — сообщила она подруге. — И мы поддерживаем связь.
Долорес покачала головой.
— Ага, через спутник. Это не отношения, милочка.
— Но могут быть, — запротестовала Джин, вспоминая вчерашний телефонный звонок. — То есть будут.
— Когда? — поинтересовалась Долорес.
Джин прикусила губу.
Долорес не верила в такие вещи.
— Джин, — сказала она. — Ленни, конечно, не идеал, но он здесь, он рядом. Не исключено, что твой мистер Невидимка окажется какой-нибудь старой толстухой из Дубьюка.
Джин задумалась. Слова подруги подействовали на нее.
Устроившись вечером на диване, Джин разгадывала кроссворд. Зоуи читала, лежа на полу. Холли решила, что наступил самый подходящий момент, чтобы сознаться в затеянной ею истории с Беном. Так как большой разрыв сорвался, ей ничего другого не оставалось.
— Мам? — обратилась к Джин Холли.
— Да? — отозвалась Джин, по-прежнему глядя в кроссворд.
Холли набрала побольше воздуха.
— Помнишь, э-э, когда мы только что переехали сюда, ты чувствовала себя такой потерянной?
Теперь Джин подняла глаза на дочь.
— Что такое? — спросила она, заметив усилия Холли сказать ей что-то важное.
— Ну, дело в том, — начала Холли, — что я… э-э… очень переживала, видя тебя в таком состоянии…
Ее слова прервал сильный музыкальный аккорд. С улицы донеслись звуки электронной гитары.
Зоуи поднялась.
— Что там?
Холли, Зоуи и Джин вышли на балкон и посмотрели вниз.
Там на тротуаре стоял Ленни, одетый в свою лучшую джинсовку с эмблемой «Стикс».
Он играл на электронной гитаре, подключенной к портативному усилителю.
И он пел песню «Стикс». Что же еще? Ту самую, которую он пел Джин на концерте.
Ужасно!
— Дорогая, — вопил он настолько фальшиво, что звучало даже забавно. — Ты знаешь, лишь ты, дорогая, когда я измотан и сдаться готов. — Ленни томно смотрел на Джин. — Ты знаешь, что именно ты, дорогая, — пел он, — мне даришь мужество и силу, и я прошу, поверь, что я не лгу, когда говорю, что я тебя люблю! — Ленни многозначительно повторил последнюю строчку. — Нет, я не лгу, — пропел он, — дорогая, когда тебе руку и сердце предлагаю!
Зоуи захихикала. Холли от ужаса бросило в холодный пот. Джин… растрогалась почти до слез.
Ленни склонился над гитарой, долго и самозабвенно играя. Закончив, он отложил гитару в сторону, взглянул на Джин и начал подниматься по пожарной лестнице. Да, Ленни явно не создан для подобных вещей.
— О Боже, — испугалась Джин, глядя, как он карабкается по лестнице.
— Он себе что-нибудь сломает, — заметила Холли.
— ПА-РА-ЛИЧ, — проговорила Зоуи.
Наконец Ленни добрался до конца пожарной лестницы, теперь ему оставалось только перелезть через перила и преодолеть эркер, чтобы добраться до стоящей на балконе Джин. Пока Ленни преодолевал все препятствия, он ужасно вспотел и у него появилась одышка. Он вытащил из кармана черный бархатный футляр и прошептал:
— Выходи… за меня.
Джин посмотрела на Холли и Зоуи.
— Девочки, — обратилась она к дочерям, — оставьте нас.
Спорить не имело смысла. Холли не хотелось стать свидетелем трагедии. Она схватила Зоуи и потащила ее в их комнату.
Через десять минут вошла Джин. Холли внимательно посмотрела на мать, ища ответ на ее лице.
— Ведь ты же ответила «нет»? — спросила она. — Пожалуйста, о Господи, пожалуйста, скажи, что ты ответила «нет».
— Я обещала подумать, — известила Джин.
Холли издала отчаянный крик. Она сразу же представила Ленни в роли их с Зоуи отца.
