Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Что это был за ужин, не только сам Виктор, но и все его товарищи вспоминали с дрожью в сердце. Зоя Никодимовна созвала всех своих престарелых подруг, и весь вечер «милые мальчики» были вынуждены соответствовать высоким, хоть и изрядно устаревшим нормам нравственности и морали. Именно поэтому неудовольствие Тоши было Виктору близко и понятно. Его самого, помимо всего прочего, ожидали бы долгие и церемонные проводы, если бы не одно прискорбное и одновременно спасительное обстоятельство: у Зои Никодимовны занемогла сестра и хозяйке пришлось спешным порядком покинуть Петербург и «бедного мальчика».
«Бедный мальчик» двадцати шести годков от роду внимательно выслушал последние напутствия, мужественно вынес запах сердечных капель, пообещал беречь себя, и когда за Зоей Никодимовной захлопнулась дверь, вздохнул с облегчением.
Это случилось утром, а уже в обед явились друзья, каким-то немыслимым образом прознавшие о том, что Виктор обрел неожиданную свободу от оков морали.
– Прошлый раз никуда не годился! – повторил Тоша, заканчивая нарезать колбасу и принимаясь за багет. – Или ты думал, что мы тебя так и отпустим непорочным? Чтобы ты в своем медвежьем углу, сидя долгими зимними вечерами при зажженной лучине, вспоминал нас недобрым словом! Не бывать этому! Неси-ка бокалы, будем прощаться по-мужски!
И они прощались. Сначала весь день до вечера, а потом и почти всю ночь. И вот от этого «прощания» у Виктора теперь неимоверно болела голова, а в глаза словно песка насыпали. Одновременно хотелось пить и спать, а вот ехать в дальние дали, наоборот, не хотелось, затея больше не казалась такой уж правильной и романтической, а окружающая действительность виделась исключительно в сером цвете.
Виктор брел по перрону, проклиная и ранний час, и товарищей, и все пороки разом – серая тень среди таких же серых и невыспавшихся теней, – когда что-то толкнуло его в спину. Толчок был не слишком сильный, но в нынешнем плачевном состоянии весьма ощутимый, такой, что, оступившись, Виктор едва не упал. Упасть не упал, но ругнулся и к обидчику своему повернулся со всей возможной стремительностью. Минувшая ночь лишила его остатков гуманизма.
Вот только за спиной оказалась барышня. И весьма хорошенькая. Из серой массы вокзальных мучеников она выделялась медового цвета кудрями и вызывающей яркости веснушками. Она смотрела одновременно растерянно и чуть виновато, но не на Виктора, а куда-то мимо него. Он даже обернулся, чтобы узнать, кто же привлек внимание барышни, ни никого и ничего достойного внимания там не оказалось. Зато Виктор вспомнил свою не слишком-то джентльменскую реакцию на случившееся и покрылся холодным потом. Конечно, выругался он не как сапожник, но все же, все же…
– Прошу прощения, сударыня, – сказал и даже руку к груди прижал. Получилось пафосно и глупо, как в тех дамских романчиках, которые почитывала Зоя Никодимовна.
– Нет, это вы меня простите. Я по неосторожности.
У нее был такой голос, от которого головная боль Виктора прошла. Почти. И смотрела девушка теперь именно на него, но как-то странно смотрела, словно это не он провел бессонную ночь, а она. Взгляд ее был одновременно растерянный и рассеянный, а уголки губ подрагивали, как будто улыбку на лице она сохраняла невероятным усилием воли.
– Надеюсь, я вас не сильно задела.
– Что вы?! Вы меня вообще не задели! – Ему вдруг захотелось узнать, как ее зовут, и желание это было таким сильным, что он не сдержался: – Позвольте представиться, Виктор Андреевич Серов. Инженер, – добавил зачем-то, словно барышню из высшего света может заинтересовать какой-то инженер.
А она не была девушкой из тех, с которыми Виктору доводилось водить знакомство, это так же сильно бросалось в глаза, как и ее веснушки. Элегантный дорожный костюм, дорогая шляпка, тончайший аромат духов и тот особый флер избранности, с которым можно только родиться. А что видит она? Кого видит? Небритая и помятая физия, амбре после ночных возлияний…
Стало стыдно. Так мучительно стыдно ему было в восемь лет, когда соседка Лидия Семеновна застала его за воровством вишни. Нет, она не нажаловалась маме и даже накормила Виктора вкуснейшими варениками с вишней, но чувство неловкости от этого сделалось только сильнее, и тот свой проступок Виктор запомнил на всю оставшуюся жизнь.
– Анастасия, – она запнулась. – Анастасия Алексеевна Шумилина, – сказала и протянула руку. – Очень приятно.
Вот только было ли ей в самом деле приятно? Виктор заглянул в ее серые глаза и не увидел ничего, кроме мучительной неловкости. Наверное, именно поэтому протянутую ладонь он не поцеловал, а лишь осторожно пожал холодные пальчики.
– Вы кого-то встречаете? – Багажа у Анастасии с собой не было, только маленькая сумочка, которую она сжимала так крепко, что побелели костяшки пальцев.
– Нет, – она мотнула головой, а потом спросила: – Виктор Андреевич, вы не могли бы мне помочь?
Конечно, он мог! Уже только за то, что она избавила его от головной боли и не оттолкнула, и попросила о помощи не кого-то другого, а именно его.
– Я сделаю все, что от меня зависит, Анастасия Алексеевна.
– Я заблудилась, – сказала она вдруг. – Потерялась…
Потерялась. Наверное, таким девушкам простительна рассеянность и неприспособленность к жизни. Конечно, позволительна!
– Виктор Андреевич, вы не могли бы… – она недоговорила. Вернее, ей не дали договорить. Совершенно бесцеремонно оттолкнув Виктора, к Анастасии шагнул бандитского вида мужик, крупный, по самые глаза заросший бородой. Он был мрачен и грозен, а сбитые в кровь костяшки пальцев говорили о том, что пускать в ход кулаки ему доводилось не раз.
– Вот вы где! – сказал мужик сиплым басом и, покосившись на Виктора, велел: – А ты иди отсюдова! Чего стал? – И кулачищем погрозил.
Лучше бы не грозил. Не любил Виктор такое… И то, как мужик фамильярничал с Анастасией, ему тоже очень не понравилось. Может, она оттого и заблудилась, что от этой образины убегала?
– Все хорошо, – сказал он Анастасии успокаивающе и, не дав образине опомниться, врезал в челюсть.
Удар получился точный и сильный, Герман Фридрихович, у которого Виктор вот уже три года брал уроки бокса, мог бы им гордиться. Мужик же потер челюсть и посмотрел на Виктора с изумлением. При этом он не сказал ни слова. А видевшая триумфальный удар Анастасия даже не взвизгнула, как сделала бы на ее месте любая другая девица. Она просто стояла, вцепившись обеими руками в сумочку. А мужик повел себя совсем уж странно.
– Стойте тут, никуда не уходите, – велел он Анастасии и поманил Виктора пальцем в сторонку.
Виктор пошел. Не устраивать же и в самом деле кулачные бои при даме! А тут и место такое уединенное, без посторонних глаз. Вот только честный бой не получился. Мужик, песье отродье, решил сподличать, ударил под дых без предупреждения, но с такой силой, что у Виктора слезы навернулись на глаза, а потом поступил совсем уж не по-спортивному, сжал шею сзади, как кутенку, и продолжал сжимать, пока мир вокруг не потемнел.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
