Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
В Буэнос-Айресе Гиббс женился, и у него родился ребенок. Жена Гиббса умерла. По странному стечению обстоятельств женщина, с которой он познакомился в Ливер пуле и которая, по его словам, в ту пору была еще вполне порядочной, отбывала наказание в той же тюрьме. Во время заключения он написал ей два письма – одно из них мы приводим ниже, желая удовлетворить невинное любопытство читателей, которым хочется понять, что должен чувствовать человек, оказавшийся в подобных обстоятельствах, а вовсе не для того, чтобы внушить им веру в то, что он искренне раскаялся. Возможно, читатель будет удивлен, с какой легкостью он цитирует Писание.
«Тюрьма Бельвю, 20 марта 1831 года
С каким сожалением я беру в руки перо, чтобы написать Вам эти строки, ибо чувства мои, заключенные в этих мрачных стенах, находятся в смятении, тело сковано цепями, а сам я живу под ужасным смертным приговором! Всего этого достаточно, чтобы даже самый сильный ум погрузился в тоску! Однако я обнаружил, что Иисус Христос может утешить даже самую отчаявшуюся душу. Ибо Он говорит, что никогда не оттолкнет того, кто к Нему придет. Но я не могу описать Вам тот ужас, в котором я живу. Моя грудь вздымается, словно бушующий океан, который раздирает мою душу в клочки от стыда! Я с нетерпением жду, когда же наступит безмятежное спокойствие, когда я буду почивать вместе с королями и советниками мира. Здесь несчастные избавляются от страданий, а уставшие вкушают отдых. Здесь все подневольные отдыхают – они не слышат голоса угнетателя, и я верю, что здесь моя грудь не будет сотрясаться от бури греха – ибо со мной случилось то, чего я больше всего боялся. Я не был в безопасности и не знал покоя, и беда пришла. Так хотел Бог – пусть Он делает то, что считает нужным. Когда я увидел Вас в Ливерпуле, и на наши души снизошел покой, и нами еще не интересовалось правосудие, я и подумать не мог, что встречу Вас в этих мрачных крепостных стенах, а рука правосудия, держащая меч, протянется ко мне, дожидаясь назначенного часа, чтобы привести в исполнение ужасный приговор. Передо мной открывались в этом мире все дороги, но я выбрал ту, которая привела меня на виселицу. Вскоре я взойду на эшафот и скажу «прощай» этому миру и всему тому, что так дорого моему сердцу. Но я верю, что, когда мое тело вздернут на виселицу, небеса улыбнутся и пожалеют меня. Я надеюсь, что Вы задумаетесь о своем прошлом и полетите к Иисусу, который раскрыл свои объятия, чтобы принять Вас. Вы – пропащая женщина, это так. Но, когда злодеи отвернутся от тех злодеяний, которые они совершили, они спасут свои души от гибели.
Давайте на мгновение представим себе, что видим души, стоящие перед ужасным судом, и слышим его ужасный приговор: пусть проклятые горят в вечном огне. Представьте себе, что Вы слышите ужасные стенания души, оказавшейся в аду. Этого будет достаточно, чтобы растопить Ваше сердце, даже если оно было твердым, как алмаз. Вы упадете на колени и будете молить Бога о милосердии, как умирающий с голоду молит о пище, преступник – о помиловании. Скоро, очень скоро мы отправимся туда, откуда уже никогда не вернемся. Наши имена будут вычеркнуты из списка живущих и внесены в толстые каталоги мертвых. Но пусть они никогда не попадут в число проклятых. Я надеюсь, что Богу будет угодно даровать Вам свободу и позволить Вам осознать свои грехи и проступки прошлой жизни. Я хочу закончить свое письмо словами, которые, я надеюсь, Вы воспримете как напутствие умирающего. Я надеюсь, что все истины, высказанные в моем письме, глубоко западут в Ваше сердце и послужат Вам уроком на всю оставшуюся жизнь.
Горе и боль мне душу тревожат,
Слеза за слезою текут по щекам —
Так много я слышу дурных голосов,
Которые бранят мои страданья
И насмехаются над страхами моими —
И лишь молчаливая память плачет одна
Об утерянных часах покоя и радости.
Остаюсь Вашим искренним другом, Чарльз Гиббс».
В другом письме, написанном Гиббсом после вынесения приговора одному из друзей своей юности, он заявлял: «Увы! Только теперь я осознал, какой порочной с самого детства была моя жизнь и какие ужасные преступления я совершил, за которые должен понести теперь позорное наказание! Лучше бы я никогда не появлялся на свет или умер бы в младенческом возрасте! Пришло время раздумий, но слишком поздно, чтобы помешать правосудию расправиться со мной. Мой ум содрогается от ужаса, когда я думаю о чудовищных преступлениях, которые я совершил, а сон не приносит мне облегчения, поскольку, пока я дремлю, мой ум постоянно тревожат ужасные сны о приближающейся страшной кончине!»
В пятницу, 22 апреля, Гиббс и Уонсли заплатили за свои преступления. Оба осужденных были доставлены на виселицу около двенадцати часов дня, сопровождаемые судебным исполнителем, его помощниками и двадцатью или тридцатью моряками Соединенных Штатов. Два священника проводили их до места казни, где все уже было готово. На шеи Гиббса и Уонсли набросили петли, и от их имени священники запели гимн, прося Бога о милосердии. Уонсли искренне молился, а потом присоединился к пению.
После этого Гиббс обратился к зрителям со следующими словами:
«Мои дорогие друзья,
Мои преступления отвратительны – но, хотя я буду казнен за убийство мистера Робертса, я искренне заявляю, что не виновен в нем. Это правда, что я стоял и наблюдал, как его убивают, и не протянул ему руки помощи; служители правосудия убеждены, что я виновен, но в присутствии Бога, перед которым я через несколько минут предстану, я заявляю, что не убивал его.
Я полностью и искренне исповедался во всех моих грехах перед мистером Хопсоном, и, должно быть, большинство людей, которые здесь присутствуют, уже прочитали мои признания, и если бы кто-нибудь из друзей тех людей, которых я убил или помогал убивать, присутствовали здесь, то перед Создателем я молил бы их о прощении. Это – единственное, о чем я прошу, а поскольку я надеюсь заслужить прощение ценой крови Христовой, то люди не откажут в этой просьбе мне, несчастному червю, стоящему сейчас на пороге вечности! Еще одна минута, и я перестану существовать – и если бы я мог вообразить себе, что собравшиеся здесь зрители простили меня, виселица и все, что мой глубоко уважаемый друг, судебный исполнитель этого округа, собирается со мной проделать, будут мне не страшны. Разрешите же мне на виду у всех сердечно поблагодарить этого человека за его искреннее и благородное обращение со мной во время моего заточения. Он стал для меня вторым отцом, и надеюсь, что его гуманное отношение к приговоренному к смерти будет по заслугам оценено просвещенным сообществом.
Первое преступление, которое я совершил, было пиратство, и за него я заплачу своей жизнью; никакого другого наказания больше не будет, поэтому я ничего больше не боюсь, кроме разоблачения, ибо, если другие мои преступления в миллионы раз отягчат мою вину, все будет оплачено моей смертью».
Гиббс закончил свою предсмертную речь; после него заговорил Уонсли. Он сказал, что его могут называть пиратом, разбойником и убийцей и он действительно ими был, но он надеется и верит, что Бог, с помощью Иисуса Христа, смоет с него все его преступления и не откажется от него. Мои чувства, признался он, находятся в таком смятении, что он не знает, как ему обращаться к тем, кто выше его, но он искренне признал справедливость приговора и в заключение добавил, что не имел бы надежды на прощение, если бы Спаситель не пролил за него Свою кровь. Он высказал пожелания, чтобы его печальная судьба помогла другим сойти с дороги, ведущей к гибели, и пойти по той, которая приведет их к чести и счастью в этой жизни и к бессмертной славе в том, что предстоит.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
