Реакция на доклад последовала незамедлительно и была весьма острой. Президент Рейган сказал: «Потребность в этой важнейшей для общественности информации – и, надеюсь, в мерах, которые примет общество, – назрела давно. Наша страна построена на уважении к образованию… И наша задача сегодня – возродить ту неистребимую жажду знаний, которая отличала США в прошлом»[62]. В последующие годы на инициативы, нацеленные на повышение образовательных стандартов в американских школах, были потрачены сотни миллионов долларов. Затем знамя исправления ситуации в системе государственного образования подхватил следующий президент, Билл Клинтон, объявивший о центральном компоненте своей стратегии реформ, известном под названием Goals 2000. Задача этой общенациональной инициативы заключалась в достижении консенсуса по поводу того, что следует преподавать в школах, в форме каких дисциплин и в каком возрасте. Под руководством министра образования Ричарда Райли началась разработка национальных стандартов, которые штаты могли бы потом внедрять по своему усмотрению. Однако, несмотря на амбициозные задачи и ряд весьма заметных успехов, программа Goals 2000 не смогла сломить сопротивления многих штатов, утверждавших, что федеральное правительство не имеет права указывать им, как должны работать их школы.
Вскоре после своего избрания в 2000 году следующий президент, Джордж Буш, принял закон No Child Left Behind («Ни одного отстающего ребенка»), что привело к очередному щедрому вливанию денежных средств, времени и усилий в повсеместное распространение культуры общенационального тестирования и стандартизации в американском образовании. Эту же стратегию, по сути, реализует и администрация Барака Обамы. Но результаты в целом отнюдь не утешительны. На момент написания этих строк США по-прежнему борются с высокими показателями отсева учащихся из средних школ, практически не повысившимся уровнем грамотности и счета и повальным недовольством учеников, учителей, родителей, потенциальных работодателей и директивных органов. Какими бы благими ни были их намерения, многие реформаторские программы в американском образовании пока не принесли нужных плодов даже по оценке их же инициаторов. И не принесут, во всяком случае до тех пор, пока они строятся на ошибочной теории.
Согласно критике, звучащей со стороны базирующегося на стандартизации реформаторского движения, традиционные академические стандарты очевидно занижены и их необходимо повышать. Его видение – это мир с высокими академическими стандартами, подавляющим количеством людей с высшим образованием и, как следствие, полным отсутствием безработицы. Теория изменений гласит, что наилучший способ реализовать это видение – установить четкие общие стандарты и неустанно добиваться соответствия им посредством систематического стандартизированного тестирования.
История Финляндии, которую я вам сейчас расскажу, очень сильно отличается от американской. Финляндия регулярно занимает в рейтинге PISA первые позиции и по математике, и по чтению, и по естественно-научным дисциплинам; и так продолжается начиная с 2000 года, когда тесты были проведены в этой стране впервые. Однако так было не всегда. Сорок лет назад финская система, как и нынешняя американская, находилась в состоянии глубокого кризиса. Но Финляндия, в отличие от США, решила не идти по пути стандартизации и тестов. Ее реформы основывались на совершенно ином наборе принципов.
Сегодня все финские школы обязаны работать в соответствии со всеобъемлющей сбалансированной учебной программой, которая включает в себя занятия искусством, гуманитарные и естественные науки, математику, языки и физическое воспитание, причем школам и округам предоставлена широчайшая свобода действий относительно того, как именно они планируют это осуществлять. В большинстве финских школ приоритет отдается практическим и профессионально-техническим программам, а также развитию творческого потенциала учащихся. Кроме того, Финляндия щедро инвестирует средства в профессиональную подготовку и переподготовку учителей, и, как следствие, педагог считается в стране очень престижной и защищенной профессией. Директорам предоставляются широкие полномочия в управлении школами; их обеспечивают всесторонней профессиональной поддержкой. В Финляндии школы и учителей поощряют к сотрудничеству, а не к конкуренции; их стимулируют совместно использовать ресурсы и активно делиться друг с другом идеями и опытом. Финские школы всячески способствуют налаживанию и поддержанию тесных связей с местными сообществами, родителями и другими членами семей учащихся[63].
У Финляндии стабильно высокие показатели успеваемости по всем международным критериям, однако стандартизированное тестирование тут не проводится – за исключением одного-единственного экзамена, который сдается по окончании средней школы. И в финских школах все это делается не ради высоких стандартов – хотя именно они в результате и достигаются. Данная система оказалась настолько успешной, что сегодня люди из самых разных уголков планеты совершают паломничество в Финляндию, чтобы понять, что за чудо в сфере образования произошло в этой стране. Можно ли назвать финскую систему идеальной? Конечно же, нет. Как любая органическая система, она непрерывно эволюционирует. Но в целом образование в Финляндии демонстрирует заметные успехи даже там, где системы многих других стран показывают поистине катастрофические результаты.
Тут вы можете возразить, что сравнивать Финляндию с США некорректно, поскольку население Финляндии всего 5,5 миллиона человек, в США же проживает 314 миллионов. Финляндия – маленькая страна площадью 338,1 тысячи квадратных километров; Америка занимает почти 9518,9 тысячи квадратных километров. Это все так. Но сравнение все же возможно и вполне правомерно.
Дело в том, что в США образование организовано главным образом на уровне штатов, а в тридцати из них количество населения равно или даже меньше, чем в Финляндии. В Оклахоме, например, около 4 миллионов человек; в Вермонте немногим больше 600 тысяч и т. д. Я тут недавно ездил в Вайоминг, так мне показалось, что кроме меня там вообще никого нет. Но даже в более густонаселенных штатах вся практическая работа ведется исключительно на уровне округов. В США почти шестнадцать тысяч школьных округов и примерно пятьдесят миллионов детей школьного возраста – в среднем чуть более трех тысяч учащихся на один школьный округ, то есть гораздо меньше, чем в Финляндии.
Я, конечно, вовсе не призываю американские директивные органы переходить на финский язык и переименовать столицы своих штатов в Нью-Хельсинки. Очевидно, что во многих других аспектах различия между Финляндией и США весьма существенны. Скажем, с точки зрения культуры Финляндия намного однороднее некоторых (хоть и далеко не всех) американских штатов. У этих двух стран совершенно разные политические доктрины и подходы к налогообложению и социальному обеспечению. И тем не менее принципы, использованные Финляндией для трансформации сферы образования, вполне можно и нужно перенести в другую культурную среду, в том числе и американскую. Исследования наиболее высокоэффективных образовательных систем во всем мире подтверждают, что только эти принципы и условия позволяют получить желаемые результаты.
