И она собиралась в Орс, в одну из неустановленных дат в течение нескольких следующих дней. Удивительно, что она не посетила Орс раньше, — как он ни мал, как ни далеко в прошлом осталась прежняя слава орсиан, но ежегодное паломничество делало Орс довольно важным местом. Достаточно важным, чтобы офицеры из более родовитых кланов и с большим влиянием, чем лейтенант Оун, желали занять этот пост и непрерывно старались выдавить ее оттуда, несмотря на непреклонное сопротивление Божественной Иккт.
Так что сам визит не был неожиданным. Однако выбор времени казался странным. Оставалось две недели до начала паломничества, когда сотни тысяч орсиан и туристов пройдут через город. Во время паломничества присутствие Анаандер Мианнаи оказалось бы весьма заметным, огромное число верующих в Иккт были бы впечатлены. Но она собиралась приехать сразу перед паломничеством. И конечно же, невозможно не заметить разительного совпадения по времени ее прибытия с находкой в озере.
Кто бы ни поместил туда винтовки, он действовал либо в интересах лорда Радча, либо против. И разъяснить это могла только она, так же как и дать дальнейшие инструкции. Ее личное присутствие в Орсе позволяло сообщить ей о сложившемся положении так, чтобы никто другой не перехватил послания и не нанес вреда либо не предупредил злоумышленников, затруднив их поимку.
Только поэтому лейтенант Оун испытала облегчение, услышав о ее визите. Даже несмотря на то что с сегодняшнего дня и до конца визита лейтенанту придется носить полный комплект формы.
Тем временем я тщательно прислушивалась к разговорам в верхнем городе — это было сложнее, чем в нижнем, потому что дома были закрыты со всех сторон и, разумеется, любой вовлеченный в это дело танмайнд вел бы себя сдержанно, заметь он, что я нахожусь в пределах слышимости. И там не было глупцов, чтобы вести беседы, которые меня интересовали, иначе как с глазу на глаз. Я также вела наблюдение за племянницей Джен Таа всеми способами. После того обеда она не покидала дома Джен Шиннан, но я просматривала данные ее системы слежения.
Две ночи я отправлялась на болото с Дэнз Ай и ее дочерью, и мы нашли еще два ящика винтовок. И опять я не могла определить ни кто их оставил, ни когда это произошло, хотя Дэнз Ай, стараясь не впутать в это дело известных мне рыбаков, которые незаконно рыбачили в этих местах, дала понять, что ящики, должно быть, появились в последние месяц-два.
— Я буду рада, когда лорд Мианнаи прибудет сюда, — тихо сказала мне лейтенант Оун как-то поздно ночью. — Не думаю, что мне следует заниматься делом вроде этого.
Тем временем я заметила, что никто, кроме Дэнз Ай, не выходит на воду по ночам и в нижнем городе никто не сидит и не лежит там, где могут опуститься заслоны. Предохранители могли остановить их, но в сезон дождей это была обычная предосторожность, в сухой же сезон ею, как правило, пренебрегали.
Лорд Радча прибыла в середине дня, пешком и в единственном числе, прошла через верхний город, не оставив никаких следов в записях системы слежения, и направилась прямиком в храм Иккт. Старая, седая, широкоплечая и слегка сутулая, почти черная кожа лица покрыта морщинами — поэтому и телохранителей не было. Утрата одного тела, которому оставалось жить недолго, не слишком великая потеря. Лорд Радча использовала такие старые тела, когда не хотела обременять себя охраной и свитой.
А носила она не радчаайские куртку и брюки, украшенные драгоценными камнями, не танмайндские комбинезон или брюки с рубашкой, а орсианский лунги — и была обнажена по пояс.
Увидев ее, я сообщила лейтенанту Оун, которая сразу помчалась к храму и появилась там, когда верховная жрица пала ниц на площади перед лордом Радча.
Лейтенант Оун пребывала в нерешительности. Большинству радчааи никогда не доводилось находиться в присутствии Анаандер Мианнаи в таких обстоятельствах. Разумеется, она всегда наблюдала аннексии, но, учитывая соотношение численности войск и количества тел лорда Радча, случайное столкновение с ней было маловероятным. Любой гражданин может съездить в один из периферийных дворцов и попросить об аудиенции — чтобы изложить просьбу, подать апелляцию в судебном деле или по другому поводу, — но рядового гражданина предварительно инструктируют, как себя вести. Возможно, кто-нибудь вроде лейтенанта Скаайат знал бы, как привлечь внимание Анаандер Мианнаи, не нарушая этикета, но лейтенант Оун не знала.
— Мой лорд, — сказала лейтенант Оун (сердце колотилось от страха) и преклонила колени.
Анаандер Мианнаи повернулась к ней и приподняла бровь.
— Прошу прощения у моего лорда, — проговорила лейтенант Оун. У нее немного кружилась голова — то ли от того, что она была в тяжеленной полной форме на жаре, то ли от волнения. — Я должна с вами поговорить.
Бровь поднялась еще выше.
— Лейтенант Оун, — сказала она, — да?
— Да, мой лорд.
— Вечером я присутствую на службе в храме Иккт. Я поговорю с тобой утром.
Лейтенанту Оун понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать это.
— Мой лорд, только минуту. Я не думаю, что это хорошая мысль.
Лорд Радча, наклонив голову, с любопытством взглянула на нее.
— Я полагала, что ты держишь эту территорию под контролем.
— Да, лорд, просто… — Лейтенант Оун запнулась, сильно волнуясь, и секунду не могла подобрать слова. — Отношения между верхним и нижним городом именно сейчас… — Она снова умолкла.
— Займись своей работой, — сказала Анаандер Мианнаи. — А я займусь своей. — Она отвернулась от лейтенанта Оун.
Открытое проявление пренебрежительного равнодушия. Необъяснимое: почему бы лорду Радча не отойти в сторону на несколько слов с офицером — главой местной службы безопасности. И лейтенант Оун ничем не заслужила такого пренебрежения. Сначала я подумала, что это единственная причина расстройства, которое, как я ощутила, испытывает лейтенант Оун. Проблему с винтовками вполне можно было изложить утром, и казалось, других трудностей нет. Но пока лорд Радча проходила через верхний город, весть о присутствии Анаандер Мианнаи разошлась широко, как, разумеется, и следовало ожидать. Жители верхнего города стали собираться на северном берегу Преддверия Храма, чтобы посмотреть, как лорд Радча, одетая по-орсиански, стоит перед храмом Иккт с Божественной. И, прислушиваясь к ворчанию глазеющих танмайндов, я осознала, что именно сейчас винтовки — вопрос второстепенной важности.
Танмайнды — жители верхнего города — богатые, откормленные владельцы магазинов, ферм и тамариндовых садов. Даже в полные тревог и неуверенности месяцы после аннексии, когда запасы были скудны и пища дорога, им удавалось обеспечивать пропитание своим семьям. Когда Джен Шиннан сказала несколько дней назад, что здесь никто не голодал, она, вероятно, верила, что это именно так. Она-то уж точно, так же как и те, кого она хорошо знала, а почти все эти люди — состоятельные танмайнды. Как бы они ни жаловались, они пережили аннексию относительно благополучно. И их дети хорошо справлялись с испытаниями на должности, и так будет и дальше, как отметила лейтенант Скаайат.
