Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
– Я знаю, как ты обо мне беспокоишься… и крайне признателен, что ты все бросила ради нас. Но решать не тебе.
Вздохнув, я поболтала в кружке остывший кофе, в который раз пытаясь придумать хоть один новый аргумент.
– А если мы найдем вполне приличное место, где за ней смогут ухаживать пару дней в неделю? Просто, чтобы ты мог перевести дух? Я ведь скоро съеду от вас, – предложила я, заранее зная, что он отвергнет эту идею.
И оказалась права. Отец пришел в ужас, словно я посоветовала ему завести интрижку с соседкой.
– Что?! Отправить ее, как ненужную собачку в питомник, чтобы мы могли развлекаться?!
Отодвинув кружку, я взяла отца за руку, отметив мимоходом, как много у него стало морщин – гораздо больше, чем год назад. Он стареет быстрее, потому что целыми сутками, без продыху, ухаживает за женщиной, которую по-прежнему любит всем сердцем.
– Я скажу, когда станет совсем тяжко, – поставил он точку в споре, смягчая резкость слов признательной улыбкой. – В конце концов, я всегда могу обратиться за помощью к вам с Ричардом. Ведь вы после свадьбы останетесь в городе.
В голове будто лязгнул засов на двери темницы. Но я не выдала отцу обуревавших меня чувств, вместо этого подарив ему полную любви улыбку.
– Конечно, мы всегда будем рядом.
Впервые мамина болезнь проявилась несколько лет назад. В совершенно безобидном, даже глупом инциденте, над которым я тогда лишь посмеялась. Я приехала домой на выходные и рассчитывала на тихий ужин в кругу семьи, а родители организовали грандиозное торжество.
– Целиком теленок не поместился? – пошутила я, открывая духовку, где томился в собственном соку огромный кусок говядины. – Господи, мама, да нас всего трое! Вам с папой на неделю этого хватит.
Мама смущенно открыла ящик со столовым серебром. Я насторожилась: похоже, ужин получится не таким уж семейным.
– Вообще-то я позвала Уизерсов – надо ведь отпраздновать твое возвращение.
Она заторопилась в столовую, и спешка ее была оправданна: на моем лице отразилось все, что я в тот момент думала. Глупо было надеяться, что в списке приглашенных не будет Ричарда. Или Шейлы. Они с мамой в один голос выражали сожаление, когда мы с Ричардом расстались, но чтобы опускаться до неприкрытого сватовства?… Интересно, знает ли мой бывший о том, что его ждет?
В общем, вечер намечался «восхитительный».
Тут из столовой донесся мамин крик. Уронив прихватку, я бросилась туда, мигом растеряв свой гнев. Господи, что с ней: сердечный приступ? Какая-то травма? Но на вид с мамой было все в порядке. Она стояла возле полированного обеденного стола, и перед ней высилась сверкающая горка ножей и вилок.
– Мама, что такое?
Я подлетела к ней. Страх перерос в настоящую панику: по ее лицу, искаженному болью, текли слезы, смывая безупречный макияж.
– Не могу… – в ужасе и отчаянии прошептала она.
В замешательстве я принялась озираться.
– Чего не можешь?! Мама, что случилось?
Я никак не могла понять, что так сильно ее расстроило: комната выглядела как обычно. Только мама билась в истерике.
– Вот, – разрыдалась она, взмахом руки указывая на столовые приборы. – Я не могу накрыть на стол! – Она беспомощно и потерянно уставилась на меня. – Не помню, как это делается. Просто… не помню!
Конечно, тогда мы обратили все в шутку. По-другому было нельзя. Я ее успокоила, сама завершила приготовления к ужину. Мама к тому времени взяла себя в руки и стала почти нормальной. Кажется, мы рассказали о случившемся Ричарду и его родителям и даже – какой ужас! – посмеялись над этим. Иногда я думаю: а не вышло ли так, что мы своим легкомыслием сами распахнули дверь безумию? Не знаю… В любом случае болезнь взяла свое, и вскоре подобные случаи стали повторяться в нашем доме чаще.
Следующие несколько дней мама лучше сознавала реальность – как всегда после срывов. Она даже выразила желание порисовать, и отец, устанавливая для нее мольберт и замешивая краски, то и дело бросал в мою сторону красноречивые взгляды, означавшие: «Вот видишь, все хорошо». Надеюсь, он и сам в это верил.
Что ж, хотя бы Ричард меня поддерживал – правда только по телефону. Мы каждый вечер разговаривали с ним часами, о чем наверняка пожалеем, когда в следующем месяце получим счета.
– Решать твоему отцу, а мы можем разве что смириться, – рассудительно заметил он.
– Знаю, – вздохнула я. – Но что, если бы мы ее не нашли? Что, если в следующий раз она заблудится, или поранится, или еще что?… Он никогда себе этого не простит!
Какое-то время в трубке слышалось тихое потрескивание, и я уж было решила, что связь прервалась. Но затем Ричард заговорил с откровенной тоской в голосе:
– Ты не можешь всю жизнь провести в страхе, думая о всяких «если». Нельзя заглянуть в будущее, надо просто жить, принимая то, что есть. Потому что все может в любую минуту перевернуться… – Ричард замолчал. Мы оба подумали об одном и том же. О смерти Эми. Она всегда придерживалась простой философии: «Живи сегодняшним днем, а завтра будет завтра».
Разговоры с Ричардом заметно придавали мне уверенности. Мы беседовали на разные темы, и он умел подобрать нужные слова: о моих родителях, о моих страхах… а еще о нашем будущем.
– Не хочу откладывать свадьбу надолго.
– Если мы поторопимся, это могут счесть неуважением…
– Да плевать! Есть только ты и я. Давай по-честному: разве Эми была бы против? Как считаешь?
Я покачала головой, забыв, что разговариваю по телефону. Впрочем, говорить все равно я не могла: горло перехватило, едва я представила, как Эми сказала бы то же самое, только куда более красочно.
– Хорошо. Давай все обсудим, когда ты вернешься, – согласилась я.
Следующим утром я сидела за кухонным столом, настороженно изучая небольшой коричневый сверток, будто внутри лежала бомба. Я тихо фыркнула над своей безумной ассоциацией. Это же книга. Обычная книга. Я такие каждый день держу в руках. А моя реакция просто нелепа.
Пусть за пасхальные выходные я так и не смогла решить ничего определенного, одно было ясно наверняка: Джек, как магнит, одновременно притягивал и отталкивал меня, и немаловажную роль в этом сыграл наш обед. Поэтому последнее, что мне сейчас нужно, – читать его книгу, чтобы еще больше забивать им свои мысли. Лучше просто выкинуть сверток и избегать дальнейших встреч, тогда странные чувства исчезнут сами собой. Вот и все. Но почему-то мои пальцы, не слушая меня, уже рвали обертку.
Под ней оказалось солидное издание в переплете, с черной глянцевой обложкой и тиснением. Я прочитала аннотацию, не узнав из нее ничего нового – этот же текст был на страничке заказа в интернет-магазине. Я перевернула книгу, и дыхание перехватило. На заднем форзаце была фотография мужчины, который меня спас. Он стоял в непринужденной позе, с улыбкой прислонившись к дереву. На заднем плане виднелась деревянная изгородь, как у ранчо, а джинсы, рубашка с расстегнутым воротом и высокие сапоги завершали образ ковбоя, который стремился создать фотограф. Джек выглядел моложе, волосы были длиннее, а морщинок вокруг глаз – меньше, но в остальном… Я с треском захлопнула книгу, словно на ее страницах извивалась змея. Вот поэтому и стоило выкинуть роман – потому что один взгляд на Джека (даже на его фотографию) кружил голову хуже наркотика. И вызывал зависимость. Так, надо избавляться от мании, пока я совсем не забыла о по-настоящему важных вещах: о моей семье, женихе, друзьях и попытках жить нормальной жизнью после смерти Эми.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
