Американскую антипсихиатрию и близкие ей идеи можно разделить на три лагеря. Во-первых, это идеи и проекты последователей британской антипсихиатрии Дж. Берка, Л. Мошера и проч., под влиянием которых развивалось американское коммунарное движение в психиатрии. Во-вторых, это социально и антропологически ориентированные исследования, в центре которых психиатрическая больница как институт власти, психическое заболевание как социально обусловленная девиация. Это прежде всего работы Ирвинга Гофмана и Томаса Шеффа, а также близкие им труды по социологии девиации. В-третьих, это критические взгляды Томаса Саса, основного «самобытного», «американского» представителя антипсихиатрии. Как видно, пространство американской антипсихиатрии, точнее, того, что так можно назвать, наиболее неоднородно, хотя никто из ее представителей никогда не признавал своего «родства» с этим движением.
Томас Сас не просто не отождествлял себя с антипсихиатрическим движением, но всю жизнь активно боролся с ним. Открещиваясь от ярлыка антипсихиатра, Сас охотно навешивал его на Лэйнга, при этом не скрывая своего крайне негативного отношения к нему. В 1976 г. в статье, опубликованной в «New Lef Review», он набрасывается с резкой критикой на его идеи и деятельность. Через 28 лет Сас начинает аналогичную статью следующей фразой: «Психиатры и те, кто интересуется психиатрией, “знают”, что Рональд Д. (Дэвид) Лэйнг (1927–1989), шотландский психиатр, и я разделяют одни и те же идеи о психическом заболевании и принудительной психиатрической госпитализации. Мы оба рассматриваемся как основатели и лидеры движения антипсихиатрии. В этом кратком эссе я задаюсь целью доказать, что это не так»[120]. Сас соглашается, что в некоторых моментах, в частности в критике психиатрии как социальной институции, его взгляды совпадают со взглядами Лэйнга, но признает при этом, что основанием этого совпадения является лишь общий враг – тоталитарная система психиатрии. Поэтому сам он по собственному признанию чувствует к Лэйнгу такие же чувства, какие испытывал Черчилль к Сталину. «…Антипсихиатры, – пишет он, – объявляли себя социалистами, коммунистами или, по меньшей мере, антикапиталистами и коллективистами. Точно так же, как коммунисты пытаются поставить бедных выше богатых, антипсихиатры ставят “безумие” выше “разума”»[121].
Лэйнг был настроен по отношению к Сасу более позитивно. Он никогда не высказывал открытой враждебности и, напротив, настаивал больше на общности, чем на различии их идей. К примеру, во введении к «Здравомыслию, безумию и семье» он ссылался на «Миф душевной болезни» Саса и высоко оценивал его идеи, как и в интервью Бобу Маллану[122].
Разногласия между самими антипсихиатрами отражают многообразие антипсихиатрических проектов. Это разношерстное пространство антипсихиатрических и околоантипсихиатрических проектов и идей отмечено тройной нагрузкой. Во-первых, оно обусловлено комплексом теоретических и мировоззренческих влияний: заимствованным вариантом марксизма, мировоззренческой (экзистенциалистской, либертарианской и проч.) позицией, доминирующим уровнем критической социальной теории (микро– или макросоциальным), а также комплексом смежных немагистральных заимствований. Во-вторых, задается культурным фоном, социально-политическим климатом того времени, в которое оформляется конкретный вариант антипсихиатрии. В-третьих, отягощается национальными особенностями системы оказания психиатрической помощи и организации психиатрических больниц.
Антипсихиатрия становится не только движением на границе наук и дисциплин, но и общественно-политическим движением, подготовленным развитием леваческой мысли и развивавшимся в ее контексте. Говоря о социокультурных основаниях движения терапевтических сообществ, Максвелл Джонс отмечает: «На Западе есть огромное множество специфических культурных движений: группы по защите окружающей среды и прав потребителей, феминистки, движение за мир и многие другие. Один из аспектов такого изменения общественного мнения – нарастающее разочарование в злоупотреблении властью профессионалами в области права и закона, медицины, в правительстве вообще»[123]. Антипсихиатрия, так же как и все контркультурные движения, выступает против буржуазного общества и его власти, структур социальных институций, против подчинения человека экономике и общественному мнению, против обобществления его сознания и подавления его индивидуальности. Как точно подмечает К. Дернер, «…реформа в психиатрии – всего лишь небольшое, хотя и очень важное, звено в общем социальном отказе от изоляции»[124].
В XX в. вопрос об освобождении психически больных представляется в контексте современной культурной, политической и экономической ситуации. Это соединение культуры, политики и экономики было характерно и для эпохи появления психиатрии и института психиатрической больницы. В истории вопрос об освобождении безумцев всегда был скорее политическим и социальным, чем исключительно научным. Поэтому все территориальные традиции антипсихиатрии так или иначе объединяются вокруг единого социального проекта: вокруг своеобразной социальной теории и практики.
II. Рональд Лэйнг
1. На пути к феноменологии шизофрении
Рональд Дэвид Лэйнг родился в 1926 г. в Глазго. В 1945–1951 гг. он учится на медицинском факультете Университета Глазго и после обучения выбирает в качестве своей специализации неврологию. Под началом бывшего полевого хирурга Джо Шорстейна он проходит интернатуру в нейрохирургическом отделении Киллерна, ассистируя на сложнейших нейрохирургических операциях и ухаживая за неврологическими больными. Столкновение со смертью, тяжелыми заболеваниями и неизлечимыми больными ставит Лэйнга перед проблемой переживания болезни, бытия больного и особенностей взаимоотношений. Под влиянием Джо Шорстейна, ставшего его интеллектуальным наставником, он погружается в европейскую интеллектуальную традицию, «проглатывая» Канта и Гуссерля, Хайдеггера и Сартра, Мерло-Понти и Ясперса, Фрейда и Юнга, Ницше и Кьеркегора, Маркса и Витгенштейна.
В 1951–1953 гг. Лэйнг в должности военного психиатра проходит службу в Королевском военно-медицинском корпусе. В это время он впервые начинает доверительно общаться с больными, разговаривая с кататониками и спасая шизофреников от электрошоковой и инсулиновой терапии. Здесь он встречает больных, случаи которых будет разбирать в своей первой книге. Некоторые из них именно благодаря его вмешательству возвратятся к нормальной жизни. Сразу же после демобилизации он получает должность психиатра в Гартнавельской Королевской психиатрической больнице, где проводит свой первый исследовательский эксперимент – «Шумную комнату» (1954–1955 гг.). С 1955 г. он переходит на работу (в должности старшего ординатора) в Южную общую больницу и приблизительно в это время начинает активно писать; вся эта работа ляжет в основу его первой книги.
