Трейси широко улыбнулась, и ее спутник ответил улыбкой.
– О чем ты? – спросил Уильям мягким, дразнящим голосом.
– Ни о чем. Мне просто очень хорошо. – Она слегка потянулась. Господи, как чудесно наконец расслабиться! – Ах да, я собиралась задать вопрос. – Трейси хихикнула: – Ну, держись. Уильям, почему ты здесь? Я имею в виду, зачем ты хотел меня видеть?
Его губы слегка изогнулись.
– А почему бы мне и не захотеть тебя увидеть?
– Оставь эти игры. Ты сам знаешь, о чем я. После твоего звонка я только и думала о тебе.
– В самом деле? – Он допил свой бокал и заказал следующий. – Вот забавно. Ведь после нашей встречи в Вегасе я тоже беспрестанно думаю о тебе.
– Не может быть.
– Однако это так. Трейси, я ведь тебе уже говорил. Иногда у двух людей при первой встрече возникает мгновенная связь. Своеобразная химическая реакция.
Бармен поставил перед ними новую порцию алкоголя, и Уильям заплатил ему двадцатку.
– Чаще всего, когда люди узнают друг друга поближе, подобная «химия» исчезает. Замечают друг в друге недостатки, или кто-то из двоих на поверку оказывается глуп, или влечение уходит. Это не наш случай. – Он помолчал и улыбнулся. – Переписываться с тобой по сети было здорово. Я чувствую, мы стали по-настоящему близки друг другу, понимаешь? Я могу разговаривать с тобой, рассказывать тебе о том, о чем не знает никто, даже Синтия. Я в самом деле много думал о тебе. – Уильям понизил голос и, наклонившись, добавил: – Не только думал, но и фантазировал. Не однократно.
Трейси прерывисто вздохнула и слегка отстранилась от собеседника, нарочито глядя мимо, на большую – кажется, морскую – раковину, украшавшую стену. Молчание несколько затянулось.
– Я тоже думала о тебе, – сказала наконец Трейси. – Много думала. Ничего не могла с собой поделать. Я представляла, что Том бросил меня и нашел другую подругу или умер, а твоя Синтия тоже ушла к кому-нибудь еще или умерла, а мы оба остались живы, оправились от стресса и снова встретились. И у нас начались потрясающие отношения, мы занимались любовью – страстно и неистово, и в постели все получалось фантастически здорово, так что мы сами не могли поверить в такое счастье… А главное, все это было правильно и хорошо, так, как должно быть, безо всякой вины и предательства, – со вздохом закончила она.
– Ух, ты! До чего же сложный сценарий ты разработала только лишь ради секса со мной!
– Ты шутишь? Я куда больше времени обдумывала, как нам обоим стать свободными, чем мечтала о сексе. Наверное, я сошла с ума. – Трейси горестно покачала головой.
– Нет. Я бы сказал, что у тебя внутренний конфликт. Но разве ты не хочешь узнать, что именно упускаешь?
– Конечно, хочу. Я все время об этом думаю. Правда, такой поступок кажется мне нечестным, – сказала Трейси. – Ведь если Том узнает, он будет страдать.
– А как он может узнать? – Уильям снова придвинулся, и она почувствовала прикосновение его колена.
Трейси прикрыла глаза и отпила глоток вина.
– Не могу себе позволить мыслить подобным образом, Уильям. Даже если Том ничего не узнает, я буду помнить, что изменила ему.
– Знаешь, что я думаю? Мы ведь оба понимаем, что рано или поздно кое-что случится. Мы окажемся вместе в постели. Может быть, не сегодня. И все же я уверен, что это произойдет, сколько ты ни отрицай очевидное.
– Вот спасибо, – отозвалась Трейси. Похоже, ее совсем не слушают. – Вижу, ты очень ценишь мое мнение. Ты что же, считаешь себя настолько сексуально неотразимым? Думаешь, я не смогу тебе противостоять?
– Вовсе нет. И я не хочу завлекать тебя, покорять и даже просто уговаривать. Я только желаю, чтобы ты хотела меня так же сильно, как я тебя, чтобы ты наклонилась ко мне, – при этих словах он низко нагнулся к Трейси, – наклонилась и сказала: «Я хочу с тобой трахаться».
По спине Трейси пробежала волна дрожи. До сих пор, когда ей приходилось использовать неприличное слово – а такое случалось, когда она очень злилась, – она употребляла его, не думая о реальном значении. И Том тоже никогда так не говорил, он предпочитал эвфемизмы вроде «заняться этим самым» или «сыграть в зверя с двумя спинами». Мысль о том, что кто-то может заявить собеседнику: «Пойдем трахаться», казалась весьма грубой. Почему же у Трейси внезапно так участилось дыхание? И, черт возьми, почему ее трусики совершенно намокли?
Она ничего не сказала, глядя в зеркало на стене бара и поигрывая ножкой бокала.
– Я тебя оскорбил? – едва слышно спросил Уильям. Трейси на миг закрыла глаза, потом взглянула ему в лицо:
– Нет. Ты… – Она перевела дыхание. – Ты меня невероятно возбудил.
Глава 13
ОСТРАЯ ПОТРЕБНОСТЬ В СЕКСЕ
Кейт осторожно, медленно-медленно развернула руку, чтобы разглядеть циферблат часов на запястье, не двигая головой. Господи, уже 17.38, а Гангстерс, судя по всему, и не собирается закругляться! Как глава отдела гражданских процессов, он наблюдал за ходом текущих дел. Раз в месяц все партнеры фирмы, компаньоны и средний (недипломированный) юридический персонал собирались на так называемые отчетные совещания. На самом деле это были мероприятия по унижению, втаптыванию в грязь, утомлению и опусканию Гангстерсом своих коллег-юристов. Недоступными для него оставались только два партнера, занимавших более высокое положение в компании, – Гангстерс мог попробовать их подколоть, но всерьез трогать опасался. Все остальные представляли собой легкодоступную жертву. Чуть-чуть просрочили представление документов? Не смогли предугадать хода дела, которое вел Гангстерс, и не предотвратили неожиданных неприятностей? Другими словами, не проявили экстрасенсорных способностей? Не сомневайтесь, ваши упущения получат широкую огласку на следующем совещании.
Что характерно, Гангстерс всегда назначал собрания на вечер первой пятницы месяца.
– Почему не на утро понедельника? Или не на любой другой вечер? – бурчала Кейт, жалуясь Дэнни. – Он же прекрасно понимает, что именно в это время нам противнее всего тут сидеть.
Итак, Гангстерс оседлал своего любимого конька. Он обвинил одного из младших партнеров в тугодумии, высмеял другого, якобы «совершенно неспособного переспорить полного идиота» на ходатайстве, а младшей компаньонке предложил поразмыслить: не стоит ли больше времени отдавать работе и меньше – красоте собственной прически? Гангстерс вздохнул, картинно закатил свои поросячьи глазки и продолжил освещение повестки дня:
– «Райт против Карвелло». – Он взглянул на Майкла Бау, который всего несколько месяцев как сдал экзамен на лицензию. – Это апелляция на ходатайство об обвинительном заключении. – Юрист помахал стопкой листов, скрепленных степлером. – Я попросил мистера Бау набросать краткое изложение дела, чтобы проверить, насколько хорошо он пишет.
Гангстерс сделал паузу, и Кейт незаметно покосилась на несчастного Майкла. Она знала его шапочно и по-настоящему никогда с ним не разговаривала – последнее, чего ей сейчас хотелось, так это очередного Майка, особенно из числа сослуживцев. Майк – тощий, глуповатого вида парень в больших очках – заметно нервничал.
