Поскольку наши попытки оживить Джеффри не увенчались успехом, я взяла трубку стоявшего на столе телефона и набрала 911, но, как выяснилось, в этом не было необходимости. Чудесным образом полиция уже прибыла.
– Ой, слава Богу! Я только что набрала ваш номер. – Я вздохнула с облегчением, увидев одного из доблестных представителей местной полиции.
– Стоять! – рявкнул он, направив на нас с Шэрон пистолет. – Положить телефон! Руки вверх! Не двигаться!
Я послушно подняла руки вверх. Шэрон подбоченилась и насупилась.
– А чего это вы на нас орете? – набросилась она на полицейского. – Мы пытались помочь этому бедолаге.
– Стоять, я сказал!
– А я и стою, – пробормотала Шэрон, стуча зубами. – Кому-то нужно выключить тут кондиционер.
Копа это не развеселило. Он по-прежнему держал нас на мушке, даже когда в кабинет вошел второй полицейский с оружием на изготовку.
Я чувствовала себя рецидивисткой, пока не вспомнила: единственное мое преступление состоит в том, что я запала на мужика, который, похоже, хотел изменить мне с моей сестрой.
– Проверь ему пульс, – велел первый коп второму, имея в виду Джеффри.
Второй коп сунул пушку в кобуру и присел на колено возле тела.
– Забудь о «скорой», – бросил он, не обнаружив пульса. – Этот парень созрел для труповоза.
С этого момента события стремительно покатились под уклон. Первый коп вызвал по рации еще полицейских – как мне показалось, чуть ли не сотню. И не успела я ничего толком сообразить, как тут оказались помощники шерифа из офиса округа Мартин, пара детективов, начальник полиции Сьюел-Пойнта, медэксперт округа, труповоз и маленькая тележка экспертов-криминалистов. А еще здесь толклись представители местной прессы, перехватившие переговоры полиции, соседи, куча соседей, кое-кто из них в пижамах. В какой-то момент этого кошмара копам велели вывести нас с Шэрон и посадить в полицейскую машину. Когда Шэрон начала сопротивляться, жалуясь, что у нее жутко болит голова, и вознамерилась отправиться домой к маме, полицейский начальник сказал:
– В браслеты ее.
Шэрон эта идея тоже не пришлась по вкусу.
– Наручники?! – возмутилась она. – Да вы хоть понимаете, что можете поцарапать мой бриллиантовый браслет?!
Шэрон потрясла правым запястьем.
Коп защелкнул на ней наручники. На мне тоже.
– Надеюсь, вы не думаете, что это мы застрелили доктора Гиршона! – воскликнула я.
– Если его застрелили не вы, то что вы тут делаете, залитые кровью и в таком тарараме? – поинтересовался коп, заковавший нас.
– В тарараме? – переспросила я.
– Ага, – подтвердил он. – Один из соседей сообщил о шуме: две женщины ссорятся возле дома доктора. И вон те полицейские приехали проверить, что тут происходит. Увидев, что входная дверь открыта, они решили, что имеет место взлом, а не убийство.
Убийство, подумала я, и до меня постепенно дошло: убийство! Джеффри Гиршона убили. Кардиолога Джеффри. Обаяшку Джеффри. Джеффри, лживого льстивого сукина сына.
Да, я была обижена и рассержена, что он оказался такой крысой, но вовсе не желала ему смерти! И уж точно не хотела, чтобы меня застукали возле его трупа!
– Ух и разъярится же Мелинда, когда услышит об этом, – тихо хмыкнула я, припомнив ее спич насчет Исторического общества и безупречной репутации, требуемой от его служащих.
Конечно, волновалась я главным образом о маме, а не о работе. Я надеялась, что до нее вся эта история не дойдет. А если дойдет, то не раньше, чем мы с Шэрон первыми расскажем ей обо всем.
– Уводите их отсюда, и мы огородим место преступления, – приказал старший коп тому, кто тащил нас к входной двери. – Пусть посидят в машине, пока мы не отвезем их в участок для допроса.
Для допроса! По убийству Джеффри Гиршона! Мы с Шэрон переглянулись – сначала беспомощно, а потом осторожно. До нас вдруг дошло: независимо от наших сложных отношений и от того, что происходило между нами в прошлом, мы больше не можем позволить себе враждовать друг с другом. Теперь мы превратились во взаимное алиби.
Часть II
Глава 10
Пока мы с Шэрон сидели в полицейской машине – как нам показалось, целую вечность, – наш дружелюбный коп стоял возле нее, не сводя с рас глаз, и без нашего ведома записывал каждое Слово.
– Поверить не могу, – сказала я сестре. – Это катастрофа.
– Мы теперь никогда не узнаем, кого из нас хотел Джеффри, – уныло кивнула она.
Я изумленно вытаращилась на нее. Да, совершенно определенно, Шэрон в шоке. Я схватила бы ее за плечи и встряхнула как следует, но наручники не позволяли сделать это.
– Он не хотел ни одну из нас, – заметила я. – Этот малый был лжецом, Шэрон. Он и в мыслях не держал того, что нам наговорил.
– Да, лжецом, – согласилась она. – Я забыла. Это из-за чертовой головной боли. Предменструальная головная боль. Самая паршивая из всех, верно? Особенно в сочетании с вздутием живота.
Боже!
– Слушай, Шэрон, смешно спрашивать, но все же, сколько ты проторчала в кустах пока не увидела, как я направляюсь к дому Джеффри?
– Пару минут. – Она пожала плечами. – Откуда я знаю?
– А ты больше никого не видела? Никто не входил в дом или не выходил?
– Нет.
– А слышала что-нибудь?
– Нет.
– А в дом без меня не заходила?
– Нет.
– Значит, ты понятия не имела, что Джеффри…
– Нет.
– Ладно, ладно. Я просто так спросила.
– Ничего подобного! Ты думаешь, что это я убила Джеффри до твоего появления. Признайся!
– Шэрон, я лишь пытаюсь разобраться. Только и всего.
– Ну так разберись вот с этим: я поужинала с мамой в половине восьмого. В половине девятого она ушла к себе смотреть телевизор. Я переоделась и вышла из дома примерно в девять. Остальное тебе известно. Я не убивала Джеффри. Более того, я поверить не могу, что родная сестра подозревает меня в убийстве!
– Не ори, – шикнула я, кивком указав на сторожившего нас копа. – Я вовсе не подозреваю тебя в убийстве Джеффри. Честное слово.
– Премного благодарна! А теперь поведай мне твою историю.
– Мою историю?
– Да. Ты появилась на подъездной аллее дома Джеффри минут в пятнадцать десятого, так?
– Наверное.
– Это твой первый приезд сюда нынче вечером?
– К чему это ты клонишь?
