Глава 1
Машинально улыбнувшись молодому симпатичному охраннику, выглянувшему из-за двери, Илона вручила ему две толстые умные газеты и письмо и зашагала дальше. Дождь не прекращался, настроение у нее становилось все хуже и хуже. Ей совсем не хотелось вспоминать собственное, не слишком давнее прошлое, но оно вспоминалось само собой, разбуженное пугающей утренней новостью. Ограбление… Вооруженное ограбление фирмы, пусть даже не удавшееся! Неужели Толян пал так низко, что начал вскрывать сейфы? Это уже ничуть не похоже на благородного разбойника Робин Гуда. Впрочем, что она знает об этой чертовой фирме? Может, там наркотиками торгуют, школьников на иглу сажают? А что она знает о Толяне? Да ничего, если говорить серьезно… несмотря на то, что прожила рядом с ним не один день и не два… Вот именно — рядом. Просто рядом. Не вместе.
Илона помнила, как ее допрашивал интеллигентный молодой человек и как она упорно твердила: ничего не помню, пьяная была, не знаю никакой статуэтки, и сумки у меня не было никакой, и не помню, где напилась и с кем, не помню! Но молодой человек спокойно возражал:
— Нет, вы не были пьяны. Вчера у вас взяли кровь на анализ: содержание алкоголя оказалось не слишком высоким. Зато в вашей крови обнаружили следы редкого и очень дорогого наркотического вещества растительного происхождения…
Он произнес длинное непонятное название, и Илона даже не сделала попытки запомнить это страшное научное слово. Илона клялась, что ничего подобного она не принимала, она вообще ни разу в жизни не пробовала никаких наркотиков. В доказательство Илона то и дело задирала грязный рукав свитера, чтобы продемонстрировать свои девственно чистые вены. Но это ей не помогло. Ей объяснили, что данный наркотик принимают внутрь с небольшим количеством алкоголя, уколы тут ни при чем. Ее совершенно серьезно обвиняли в проникновении в чужое жилище и в краже нескольких фарфоровых вещиц, в том числе и невообразимо дорогой статуэтки.
— Да не крала я ничего! — кричала Илона, почти теряя рассудок от нелепости происходящего. — Ничего я нигде не крала! Какой еще фарфор? Что за глупость!
— Тогда почему вас поймали в лесу, в полукилометре от дома гражданина Доркина, и почему у вас в руках была статуэтка, приблизительная стоимость которой составляет две тысячи долларов? Впрочем, скоро эксперты назовут более точную сумму. И почему в вашей сумке лежало еще несколько фарфоровых изделий, завернутых в скатерть, также похищенную в доме гражданина Доркина?
— Не знаю! Не помню! У меня не было сумки! Я пошла гулять, при чем тут сумка?
— Откуда вы пошли гулять, где вы находились до прогулки?
— Не знаю! Не помню!
— Кто был вместе с вами в том доме? — спрашивали ее.
— Никого там не было, никого! Нигде никого не было, я просто гуляла! — твердила Илона, помня только одно: страшный, угрожающий шепот Толяна: «Молчи! Меня здесь не было!..»
Наконец Илона вручила газеты еще одному охраннику, и с первым участком было покончено. Теперь нужно возвращаться на почтамт, забирать кучу тяжеленной бумаги, чтобы разнести ее по адресам второго участка. Потом она зашагает еще по одному маршруту — третий участок. И к часу дня будет свободна. За все три участка Илона получала зарплату, которая просто рассмешила бы ее в далеком, но не забытом прошлом: две тысячи четыреста рублей. По восемьсот рублей за участок. Минус подоходный налог. Она за один поход в универсам тратила, бывало, в пять-шесть раз больше, покупая продукты и вино на один-два дня…
А после этого ей придется вернуться в квартиру Толяна.
Она уже не могла назвать эту квартиру своим домом. Вернувшись туда в ноябре после слишком долгого отсутствия, она увидела, что все здесь изменилось до неузнаваемости. Квартира сияла чистотой и порядком. Чьи-то руки прилежно покрасили потолок, наклеили новые обои, отциклевали почерневший паркет, квартира избавилась наконец от въевшихся, как когда-то казалось Илоне, навсегда омерзительных запахов пыли, прокисшей грязи, старушечьего немытого тела… Сколько аэрозолей извела Илона, чтобы хоть немного освежить воздух! Вспомнить страшно. А теперь в квартире витал отчетливый аромат лаванды, хотя его и пригасили уже водочный перегар и вонь не вынесенного вовремя мусорного ведра. Старая мебель сверкала, натертая специальным полиролем, и ни единой фарфоровой фигурки, ни грязной, ни чистой, не было ни на комоде, ни в сверкающей чистыми стеклами горке. Илона грустно посмотрела на комод. Его темное дерево светилось собственным живым, внутренним светом… «Какой же он красивый, этот комод, — подумала тогда Илона, — и как же я раньше этого не замечала?»
Впрочем, она не замечала и многого другого. Она вообще ничего не замечала вокруг себя. Жила как во сне… как в завлекательном авантюрном романе. «Тоже мне героиня, — сердито подумала Илона, — принцесса на горошине… Мало тебе было „принцев“, еще на одного напоролась». Ну, впрочем, поначалу Толян и вправду был похож на принца, на прекрасного благородного рыцаря… Хотя, если вдуматься… А зачем вдумываться? Был он таким? Был! Ну а если потом изменился, так это судьба.
Илона не стала спрашивать, кто навел здесь порядок. Она не хотела этого знать. Она даже не спросила Нерадова, почему тот ни разу не навестил ее — ни во время следствия и суда, ни позже… К ней приходил только адвокат, нанятый Толяном (и на том спасибо, хоть на адвоката не поскупился), отвратительный тип с маслеными глазами и маслеными волосами, он казался Илоне скользким, как мокрая жаба… Адвокат учил ее, что и как отвечать следователю, как вести себя на суде, он постоянно обещал ей, что ничего страшного с ней не случится, что он постарается и все обойдется… Но ничего у него не вышло. И превратилась Илона сначала в гражданку Ланкову, а потом и в заключенную Ланкову… И вот она снова здесь. Здесь, но не дома.
