О Боже! Вспомнила!
Она села на постели, потом со стоном повалилась обратно на подушку. Воспоминания нахлынули все сразу — ужин в «Жемчужнице», долгая беседа с Юджином Перкинсом, возвращение домой в сопровождении Рика. Поцелуй…
Боже милостивый… Поцелуй!
И потом — после поцелуя — неожиданно появившийся на пляже, возле «Короля», Рик, из-за окрика которого она потеряла равновесие и упала. Вот откуда боль в мышцах!
Удар о землю сбил у нее дыхание. А Рик присел рядом, весь мокрый после купания в море, и принялся ощупывать ее, пытаясь понять, все ли цело.
Потом он провожал ее домой. Босой. И вошел в дом вместе с ней.
А потом — просто не верится! — настоял на том, что проведет здесь ночь. На продавленном диване…
Так Кристин вспоминала все события вчерашнего дня, пока не услышала, как кто-то зашевелился на одном из находящихся в спальне кресел. Затем раздался мужской голос:
— Что это было? Что за дьявольский трезвон?
Кристин так и подскочила на кровати.
— Рик?!
— А ты кого ожидала увидеть? Юджина Перкинса?
Она схватила и быстро натянула футболку, затем с той же поспешностью укрылась простыней. Привычка спать обнаженной еще ни разу не подводила Кристин… до нынешнего дня.
— Я никого не ожидала! — процедила она, высовывая руку из-под простыни и пытаясь дотянуться до шортов. — Ты должен находиться внизу!
Рик встал, зевнул и потянулся. Его подчеркнуто мужской силуэт даже в полумраке производил сильное впечатление.
— Я там и был. А потом поднялся взглянуть, жива ли ты еще.
— Ха-ха-ха!
Он пожал плечами, затем провел пальцами по волосам и ладонью по лицу.
— Смейся, смейся… А я рад, что с тобой — по крайней мере на первый взгляд — все в порядке. В немалой степени потому, что я присматривал за тобой.
— Ты спал! — возразила Кристин.
— Нет, просто дремал. Кстати, не тревожься, ночью ты не делала ничего интересного.
И очень хорошо, мрачно подумала она, высовывая ноги из-под простыни и продевая их в шорты.
— Одевайся спокойно, не обращай на меня внимания, — добродушно заметил Рик. — Я уже все видел.
— Ты не имел права сюда заходить! — взвизгнула Кристин.
— Ну извини, — произнес он без всякого сожаления.
— Это нечестно!
— Разве я дотронулся до тебя хоть пальцем?
— Нет, но…
— Вот и не жалуйся.
Рик снова зевнул, да так, что Кристин услышала хруст. Затем поскреб пальцами грудь и пошлепал в ванную.
— Ты голый!
— Только что ты тоже лежала в чем мать родила. Значит, нас таких двое. Видишь, я умею считать. — В полумраке на секунду забелели его зубы. — Мои шорты были мокрые, золотце, — терпеливо пояснил Рик. — И меня не привлекала идея улечься в них спать. Кроме того, у меня нет ничего такого, чего бы ты не видела раньше.
— Да, но…
Но в спальне все казалось более личным, чем в студии.
— Через пятнадцать минут, — произнес Рик, не дожидаясь, пока она закончит фразу, — жду тебя в студии. И принеси туда кофе…
Кристин принесла кофе.
А Рик пришел в своих наручных часах. Кроме них на нем ничего не было.
— В восемь у меня встреча, — сдержанно сообщил он, беря чашку и отпивая глоток. — На этот раз я не собираюсь на нее опаздывать.
— Конечно, — быстро произнесла Кристин. Она деловито раскладывала инструменты и снимала покрывало со скульптуры. — Ты сказал «через пятнадцать минут». Я была бы готова и через пять.
Зато Рик не успел бы за пять минут привести себя в нормальное состояние. По утрам его тело будто жило собственной жизнью. Он часто просыпался возбужденным. Почти каждый день. И это не имело никакого отношения к страсти. Как правило.
Однако, как правило, он не проводил ночь, наблюдая, как спит обнаженная Кристин. Поэтому нынешним утром осложняющим фактором была именно страсть.
Для решения проблемы пришлось прибегнуть к холодному душу. Но даже после этого полного спокойствия не наступило. Рик чувствовал себя напряженным, раздражительным и дергался от волнения — как будто ему предстояло перейти через горное ущелье по проволоке.
В отличие от него, Кристин была так же спокойна, как и вчера. Она сосредоточилась на скульптуре и бросала на Рика лишь профессиональные взгляды.
Он старался смотреть на окно, шторы, картины — словом, куда угодно, только не на Кристин. Однако мысленно все равно устремлялся к ней.
Если она и смутилась, узнав, что Рик видел ее обнаженной, то вскоре успешно справилась с этим.
А ему действительно хотелось удостовериться, что с ней все в порядке. Потому-то он и отправился ночью наверх.
Кристин дышала, с ней все было хорошо… но она лежала поверх простыней обнаженная!
Рик застыл на пороге с гулко бьющимся в груди сердцем, не в силах отвести глаз от залитой лунным светом фигуры на постели.
Потом, поняв, что Кристин спит крепко, он приблизился к кровати и вновь надолго застыл, сжимая кулаки, чтобы не дать рукам воли. Но как же ему хотелось дотронуться до Кристин! Прижаться губами к ее теплой коже, скользнуть кончиками пальцев вдоль тела…
Ох, черт! Снова эти мысли! Только не сейчас! Быстрее… Айсберги, пингвины, лед, белые медведи… Тюлени! Моржи!
Не помогает.
Расплескав кофе, Рик спрыгнул с помоста и едва ли не бегом направился в ванную.
— Минутку! — крикнул он, исчезая в коридоре.
Кристин лишь растерянно посмотрела на него, но тут же бросилась следом.
— Постой!
Услышав за спиной шаги, Рик поспешно захлопнул дверь ванной.
— Эй! Что случилось?
Дрожа всем телом, Рик выдохнул:
— Ничего, все в порядке!
— Тогда почему…
— Я только что вспомнил, у меня еще одна встреча!
— В половине седьмого утра?
— Да.
Он натянул холодные влажные шорты в надежде, что они утихомирят его распаленную плоть. Результата пришлось подождать. Рик стоял, рассчитывая услышать звук удаляющихся шагов.
Наконец, приведя себя в норму, он провел рукой по лицу, вздохнул поглубже и открыл дверь.
Кристин стояла на пороге студии.
— Что происходит? — сердито спросила она Рика.
— Прости. Просто… я вспомнил, что мне предстоит одно дело…
Она прищурилась.
— Я только начала!
Он поморщился, развел руками и двинулся мимо нее к лестнице.
