— Отлично, только по тебе скучаю, — ответила Жанна. — Как насчет поездки в Тулузу в конце лета? Мне очень хочется побывать там.
— Прекрасная мысль, — согласилась Арпаис. — Только мы втроем, как некогда.
При этих словах Беатрис явно забеспокоилась.
— Вы уверены, что все в порядке? Ваши работодатели вас не обижают?
— Да нет, нормально, — слегка неуверенно отозвалась Жанна. — Вечеринка для тети, которую замыслил Симон, уже скоро. А там и работе конец.
Даже Гийом расслышал в ее голосе неимоверную усталость и печаль. Он прямо-таки ощущал, как сочувствие изливается из Беатрис, но сам решил не совать нос в чужие дела.
Арпаис тоже кивнула.
— Все и в самом деле отлично. Презентация уже не за горами. А как у тебя дела?
Беатрис рассмеялась, и такого естественного проявления чувств Гийом не слышал уже три дня.
— Со мной-то все всегда в порядке. Непременно поедем в Тулузу. Отправимся втроем и поедим во всех ресторанчиках от Капитолия до Сен-Сернена, будет жутко весело. Навестим старых букинистов, посмотрим, какие у них книжки появились. По Гаронне покатаемся.
Она улыбнулась, да так, что в этот момент Гийом окончательно понял, что работа, которую он взвалил на нее, совершенно невыносима этому веселому и открытому существу. Она держит себя в узде, и все ради него. Потому что считает: это именно то, что он и его гости ждут от нее как от хозяйки. Ему снова вспомнился их первый разговор, и Гийом почувствовал себя законченным эгоистом.
Поэтому, когда она попрощалась с подругами и продолжила экскурсию по «замечательной крепости, начало которой было положено еще римлянами, а позже виконт Тренкавель достроил ее практически до современного состояния», он повернулся к Бланш и тихо сказал:
— Не уходите далеко, я скоро вернусь. Надо кое с кем словечком перемолвиться.
— Только я собралась задать тебе парочку вопросов, как ты покидаешь поле битвы! — съехидничала сестра. — Что это были за девушки, с которыми Беатрис так мило пообщалась?
— Начинаешь совать свой любопытный нос во все дырки? Это просто ее подруги.
— Они беспокоились за нее. Ты что-то скрываешь от меня относительно ваших отношений с Беатрис, да? Ты все время на нее смотришь. Она тоже, но делает это не столь откровенно.
Неужели его помыслы настолько очевидны? Выходит, да. Эта мысль очень расстроила молодого человека. Его помощница и так нервничает, еще не хватало, чтобы сестра что-нибудь заподозрила. Если бы она узнала, что он мечтает о Беатрис днем и ночью, то последняя оказалась бы в неловком положении. А Бланш решила бы, что прошлое повторяется. Так что ему следует следить за собой.
— Мы с Беатрис работаем вместе уже две недели и очень старались, чтобы ваше пребывание здесь оказалось приятным.
Бланш нахмурилась, помолчала, потом все же сказала неохотно:
— Ты, в общем-то, прав. Это действительно не мое дело. А с кем ты собираешься поговорить? Бизнес?
— Да, важное дело, — подтвердил ее брат. Но поговорить он хотел с Жанной и Арпаис, причем найти их оказалось не так уж просто. В конце концов он увидел их за столиком в ресторанчике «Камелот».
— Дорогие дамы… — начал он, приближаясь.
— Почему Беатрис такая уставшая? — немедленно накинулась на него Жанна.
— И бледная? — не отставала от нее Арпаис.
— Именно об этом я и хотел поговорить. Она воспринимает обязанности хозяйки дома слишком серьезно.
Арпаис оценивающе посмотрела на него, словно пронизывая взглядом насквозь.
— Неудивительно, это в стиле Беатрис. Не знаю, что уж вы просили ее делать, но нежели она не может быть… собой, что ли. Мы ее едва узнали на улице — волосы стянуты в пучок, строгая такая. Она же само очарование, сама заботливость!
— Совершенно с вами согласен, — кивнул Гийом. — Мне бы тоже хотелось, чтобы она вела себя естественно. Но вот о чем я собирался вас спросить: она так тщательно разработала свой образ, захочет ли от него отказаться?
Подруги обменялись взглядами.
— Понимаю, что вы имеете в виду. Актрисе обидно, если она не сыграет роль до конца. И тем не менее мне не хотелось бы, чтобы она заболела от переутомления. Мне не нравится видеть ее такой, даже если все остальные считают, что Беатрис ведет себя естественно.
— Тогда сделайте что-нибудь.
— Я готов. Но что?
— Уберите ее на некоторое время со сцены, хотя бы ненадолго. Вообще-то Беатрис это не в новинку. Она так живет: расслабляется, когда занимается с детьми, сценки там ставит, а потом надевает маску, когда присутствует на педсовете или на конференции. Все мы так делаем, но в ее случае разница более значительна, поскольку она такая… живая, непосредственная. И все же Беатрис может выдохнуться, если приходится играть двадцать четыре часа в сутки.
— Убрать со сцены, значит. Интересная мысль. Может быть, и удастся. Большое спасибо, дамы.
— Не за что. И вот еще что, месье д'Эссиньи…
— Да?
— Будьте с ней нежны. Не хотелось бы вам делать больно, но придется, если вы обидите Беатрис. — Тон Арпаис был шутливый, но, как известно, в каждой шутке есть доля правды.
— Совершенно с вами согласен, — серьезно ответил Гийом. — Любой, кто посмеет причинить этой даме боль, заслуживает самого сурового наказания.
Подруги Беатрис правы, она непрерывно на сцене, поэтому, если он сумеет вытащить ее за кулисы хоть на пару минут, бедняжка сможет отдышаться. А жертвовать здоровьем ради развлечения Бланш — такое никому не нужно.
Но, как показала практика, вытащить Беатрис за кулисы — дело непростое. Она целый день не отходила от Бланш, Селины и Элоизы. Если Элоиза проявляла интерес к устрицам, услужливая хозяйка отправлялась в кухню вести переговоры с мадам Ферье. Когда Бланш упомянула местные магазинчики, Беатрис организовала поход за покупками-. Ее связывал только один человек, и этого-то человека Гийом старательно избегал со дня его, точнее, ее появления в доме.
Именно поэтому во второй половине дня он отправился в комнату Марго.
— Через несколько дней работа закончится, и Беатрис не придется напрягаться до конца лета, — сказал себе молодой человек. — Она будет собой сколько захочет. Но я, увы, этого не увижу.
А ему так хотелось видеть Беатрис спокойной, счастливой! Ему так не хватало тепла и жизнерадостности этой женщины!
Понимая это, следовало немедленно повернуть назад, оставить ее в покое. Но Гийом продолжал подниматься и, добравшись до комнаты Марго, легонько постучал в дверь и вошел.
Малышка мирно спала в кроватке. Беатрис сидела в кресле. Туфли валялись на полу, ноги в чулках она поджала под себя. На ней была те же зеленая юбка и белая шелковая блузка, что и с утра, но шпильки из волос она вынула, и они темными волнами падали на плечи. Молодая женщина расстегнула две верхние пуговицы блузки и закатала рукава. В одной руке она держала огрызок яблока, а в другой книгу. При виде своего работодателя она вскочила и попыталась одновременно исправить все недочеты внешнего облика.
