Он провел сильной рукой по ее спине, и Флоренс ощутила, как по телу побежали мурашки.
– Ты многого обо мне еще не знаешь.
Рука Говарда ловко забралась под блузку Флоренс. Он с наслаждением ласкал ее нежную кожу. Его прикосновения действовали на молодую женщину одурманивающе. Она прошептала:
– Я знаю тебя, Севидж, знаю.
– Ты знаешь обо мне кое-что, как и я о тебе. Но нам еще предстоит открыть неизведанные страницы, Фло. И я получаю огромное удовольствие, переворачивая одну из них прямо сейчас.
Пальцы Говарда вычерчивали плавные линии на ее стройном теле. Ей казалось, она знала, каким будет его следующее прикосновение. Но Говард оказался прав. Его ласки были столь бурными и неожиданными, что Флоренс забыла обо всем на свете.
От каждого прикосновения дрожь пробегала по телу Флоренс, а за ней накатывала новая волна возбуждения и ощущение тайны, маячащей где-то впереди.
– Ты сказал «кое-что». А что именно? – выдохнула она судорожно.
– Знать человека как друга – это одно. А вот открыть для себя в нем любимого – совсем другое.
От его хриплого голоса Флоренс замерла.
– Да. Ты прав.
Говард дразнил ее сексуальной улыбкой.
– Мне никогда не приходило в голову, что у тебя может быть такая нежная бархатистая кожа. – Он целовал ее шею так, словно припадал к живоносному источнику.
– Продолжай, – попросила она шепотом.
– Твои волосы пахнут медом, а губы – розами. Я никогда не думал, что так бывает, – произнес Говард с томлением.
Он аккуратно перевернул Флоренс на спину, а сам лег сверху.
– Мне с тобой очень хорошо. Так здорово, что я хочу целовать и ласкать тебя там, где никогда ни один друг не осмелится.
– Севидж, замолчи и просто поцелуй меня. Говард приник к ее губам с жадностью, не переставая ласкать тело Флоренс.
* * *
Если бы поцелуи являлись Олимпийским видом спорта, Флоренс была уверена, что они бы завоевали золотую медаль.
Когда он целовал ее, она больше не могла думать ни о чем. Тепло растеклось по ее телу, когда его язык встретился с ее языком. Никогда раньше так не была готова к сексу, как сейчас. Это было так, словно в момент прикосновения он зажигал пламя внутри ее тела. Если он был способен сделать это, просто целуя ее или прикасаясь, что тогда можно ожидать, если они займутся любовью.
Из груди Флоренс вырвался стон. Их предварительные ласки сводили ее с ума.
Говард знал, что не может продолжать в том же духе без логического завершения. Мысль о том, чтобы заниматься любовью с Флоренс постоянно находилась в его голове, днем и ночью. Его руки дрожали, когда он прикасался к ней. Одним пальцем он легко коснулся кожи ее живота. Он почувствовал, как она выдохнула ему прямо в губы, и тело Говарда напряглось.
– Ты соображаешь, насколько я хочу тебя? – он с величайшим трудом оторвался от ее губ, чтобы задать этот вопрос.
Она не ответила. Вместо этого Флоренс как никогда медленно облизала свои губы. Глядя на нее, Говард застонал.
– Если бы Алану не нужно было скоро уезжать, клянусь, я бы его задушил.
– Замечательная идея. – Она улыбнулась и снова поцеловала его, а потом шутливо укусила его за нижнюю губу.
Очередной стон едва сдерживаемого желания вырвался из его груди. Становилось невыносимо бороться с этим.
Говард виртуозно расстегнул пуговицы на ее блузке одной рукой. Его губы улыбались Флоренс, пока руки проводили по кружеву бюстгальтера.
– Если бы я все время знал, что ты носишь подобное под блузкой, то вообще бы не смог от тебя оторваться.
Его пальцы провели дорожки по ее горячей коже, оставляя огненные следы.
– Сколько времени их не будет?
Теплые волны раскатывались по всему ее телу. Дыхание перехватило, а его пальцы продолжали нежно исследовать прекрасное тело Флоренс.
– Сколько? – спросил он настойчиво.
Когда она посмотрела в его глаза, то совершенно потерялась в этой глубине. Его зрачки были расширенными от страсти.
Флоренс потянулась к его щеке и дотронулась своей маленькой дрожащей ладонью. Ее голос превратился в дрожащий шепот.
– Достаточно долго, не беспокойся.
9
Все еще целуя ее, Говард потащил Флоренс наверх. Он принес ее комнату, аккуратно положил на постель и торжественно произнес:
– Я в спальне Флоренс Коверндейл! – потом улыбнулся и лег рядом.
Ее глаза заблестели, когда он начал ее раздевать.
– Я думаю, ты не заходил ко мне спальню со времен колледжа. Правда, теперь все происходит не в нашем доме.
Говард приник губами к изгибу ее шеи.
– Я до сих пор помню твою кружевную рубашку. Она была необычайно сексуальной. Но в тот момент я играл роль верного друга, поэтому все комментарии оставил при себе.
Флоренс попыталась сконцентрироваться на его словах, но когда его язык коснулся ее шеи, она изогнулась от накатившей страсти. Говард крепко обнял ее за талию, заставив свою возлюбленную лежать неподвижно.
– Боже мой, ты действительно думаешь, что это было сексуально?
Его голос стал низким:
– Ты прилагала достаточно усилий, чтобы выглядеть именно таким образом. – Его губы продолжали настойчиво двигаться по ее коже, прочерчивая языком мягкие извилистые тропки.
Она стонала в ответ на каждое его прикосновение.
– Неужели ты думал, что я была такой уж чувственной?
Флоренс почувствовала его учащенное дыхание.
– Ты, Коверндейл, понятия не имела о том, что делала со мной, когда мне исполнилось двадцать.
В мыслях она вернулась к разговору с Амандой. Флоренс улыбнулась, гладя Говарда по волосам.
– Неужели это правда? А сейчас?
– Сейчас я твой возлюбленный. Ты – самая сексуальная женщина, которую я когда-либо знал. Я хочу тебя.
Эти слова вдохнули в нее новые силы, заставив вообразить, что она была способна сделать с ним. Еще один жаркий поцелуй последовал за его прикосновениями к ее груди. Ее пальцы без устали двигались по его волосам. Наконец Флоренс прошептала ему в губы:
– Сними свою рубашку.
Он немедленно повиновался, сбросив рубашку на пол. Говард прильнул губами к ее жаждущему рту, слившись с Флоренс всем своим существом. Она была такой нежной. Ему раньше всегда казалось, что это будет так.
– О Боже, Флоренс!
– Мне нравится чувствовать тебя, – слова эти вырвались сквозь ее разгоряченные губы, когда он провел по ним пальцем.
