— Да. Она отлично знает, что он всего лишь выполняет свой долг, — важно кивнул Джафар.
— Я тоже, Лизбет.
— Я очень тесно связан с этим.
Лизбет облизнула пересохшие губы. Сейчас все откроется. Она чувствовала это. Неожиданно до них донесся крик какой-то ночной птицы. Молодая женщина вздрогнула. Ей вдруг стало страшно.
— Мы надеемся, что да.
— Я как раз должен играть роль «плохого парня». Если я создам образ этакого гуляки, который разбазаривает имущество отца, то они сочтут меня подходящим для своего плана и решат, что Джафара аль-Хамзеха вполне можно купить.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Лизбет прикрыла глаза, и в ее голове словно бы тысячи маленьких осколков сложились в одно большое зеркало, и в этом зеркале она увидела все в истинном свете. Так вот зачем нужен чудной позолоченный лимузин со статуэткой на капоте. Так вот почему появилась страсть к казино. Так вот почему Джафар уверял ее, что не является завзятым игроком.
— Значит, это всего-навсего представление? — выдохнула она. — Ничего, кроме показухи?
Джафар внимательно следил за ее реакцией.
— Вот именно.
— Боже… И я попалась на крючок! Какая же я дура! Этот «роллс-ройс»… — Лизбет закрыла глаза и покрутила головой, чтобы все встало на свои места. — А как же деньги, которые ты проигрываешь в рулетку?
— Принц Карим возвращает мне проигрыш. Ведь казино принадлежит ему.
Они шагали в полной тишине, оставляя глубокие следы на песке.
— Наверное, я должна была догадаться? — смущенно пробормотала Лизбет.
Его губы сложились в горькую усмешку.
— Ну, доверять ты не умеешь, — бросил он.
Его слова сильно ранили молодую женщину.
— Но признай, что играл ты великолепно! — воскликнула она возмущенно. — Твое лицо мелькало в прессе на протяжении многих месяцев. Любимая тема журналистов — твой экстравагантный образ жизни.
— Но ты ведь узнала меня задолго до того, Лизбет. И все же решила поверить в эту газетную чушь. Не правда ли?
— Нет, я видела все своими глазами. Как в это было не поверить? — горячо запротестовала она. — Считаешь, я не должна доверять собственным глазам?
— Я же просил тебя…
— А я просила тебя не играть!
— А я говорил, что скоро это закончится.
Ну вот, опять они ссорятся.
— Да, да, после дождичка в четверг! Ты не меняешься.
— Как и ты, Лизбет, — горько покачал головой Джафар. — Ты до сих пор сомневаешься.
— Ну вот, опять ты меня обвиняешь…
Он схватил ее за плечи и потряс.
— Нет у нас времени на споры. Ты должна нам помочь.
— Да конечно, я вам помогу! — выпалила Лизбет. — Знал бы меня лучше, не сомневался бы!
Джафар прикусил язык, чтобы очередное возражение не разрушило их договоренность.
— Тогда начнем.
* * *
Всю следующую неделю Лизбет вела жизнь избалованной любовницы Джафара аль-Хамзеха. Он брал ее с собой в дорогие магазины, где они буквально швырялись миллионами, покупая молодой женщине шикарные эксклюзивные наряды и драгоценности. Лизбет посещала роскошные косметические салоны и каждый день делала укладку. Брала уроки управления яхтой. Джафар даже арендовал для нее лимузин.
Это днем. Ночью они тоже были заняты. Теперь оба почти до рассвета сидели в казино, проигрывая немереные суммы. И Лизбет была намного активней Джафа.
Репортеры ходили за ними по пятам, непрестанно щелкая затворами фотокамер. Как следствие, с утра в газетах и журналах появлялись новые снимки с броскими заголовками, осуждающими подобное поведение. Журналисты брали интервью даже у барменов, которые охотно рассказывали, сколько шампанского и мартини было выпито. Очевидно, хорошенькая актриса решила окончательно разорить шейха.
Конечно, журналистам удалось разнюхать, что любовники познакомились еще в Лондоне. И что именно Лизбет порвала с Джафаром. Сообщалась каждая подробность их отношений, какую только удавалось раздобыть репортерам. И даже история с квартирой на Примроуз-Хилл.
Скандал все разрастался и разрастался. Утверждали, что Лизбет за свою благосклонность потребовала знаменитую коллекцию драгоценностей. Другая газета предположила, что Джаф за бешеные деньги договорился с Масудом аль-Бади, чтобы тот пригласил в фильм посредственную актрису, лишь бы та оказалась в Баракате. А еще одна газета заявила, что статуэтка на «роллс-ройсе» — это миниатюрная копия самой Лизбет.
В дворцовых покоях разместились семеро мужчин. Они сидели на подушках около шумящего фонтана, который заглушал их и без того тихую беседу. Там собрались принцы Бараката — Омар, Рафи и Карим. К ним присоединились советники — Хашем аль-Макин, Ариф аль-Рашид, Джафар аль-Хамзех. Присутствовал также самый старший из них — великий визирь Назех аль-Раджулу Даулати.
— Итак, мы вышли на его след, — резюмировал Омар.
— Лишь предположительно, — сообщил Хашем. — Напомню, что расследование мы вели осторожно, стараясь не раскрыть нашего агента противнику. Оказалось, что телефонный номер, который незнакомец дал Лизбет Рейн, зарегистрирован на имя некой Римы Бокари. Она живет в районе Факри.
— Факри! И у нее имеется мобильный телефон? — воскликнул Рафи.
— Вот именно! На наш запрос ответили, что у женщины есть вдовая дочь по имени Афра аль-Хазия. Говорят, эта женщина является любовницей одного должностного лица. Пока все, но слежка продолжается. И недавно нам сообщили, что возле ее дома засекли мужчину.
— И кто это был?
Советник выдержал паузу, затем произнес:
— Ядет аль-Наяз.
Это имя оказало одинаковое воздействие на всех присутствующих. Они переглянулись и стали перешептываться. Потом повисла тишина, и был слышен только плеск воды в фонтане.
— И насколько это точные сведения? — спросил Карим.
— Не очень точные, повелитель. Его видели рядом с домом женщины. Он выходил из потайной двери, ведущей в ее сад.
— Репутация у него всегда отдавала душком, — сказал Рафи. — Насколько я знаю, он постоянно рыскал неподалеку.
— Он был советником отца еще задолго до того, как родились мы, правда? — уточнил Омар. Он повернулся к великому визирю. — Что ты можешь сказать о нем, старейший?
Какое-то время старик молчал, собираясь с мыслями.
— Ядету аль-Наязу, должно быть, сейчас лет семьдесят. Как вы знаете, он происходит из семьи, которая веками враждовала с правящим семейством, Кураши. Сорок лет назад отношения между кланами были более напряженными, чем сейчас. Ядет был признанным лидером Наязов. Думаю, именно по настоянию Низами аль-Мулка, моего предшественника, ваш отец назначил его советником. В то же время было осуществлено еще несколько назначений в попытке урезонить Наязов и убедить их, что нет никакой причины для вражды. Я всегда подозревал, что Низами не был удовлетворен этим экспериментом. Он советовал вашему отцу никогда полностью не полагаться на советы Наязов, никогда не давать им абсолютной власти ни над чем.
