– О боже! – воскликнула Мелани. – Какая прелесть!
– Я думала, что с вышивкой платки станут изящнее, – сказала Capa. – Платки без монограмм теперь не в моде.
– Между прочим, прекрасная вышивка, – заметила Мелани.
– Прекрасная? – набросился на нее Джеффри. – Эта ужасная розочка?!
– Где вы научились такому стежку? – спокойно спросила Мелани Сару, не обращая внимания на возмущение Джеффри.
– Не знаю, – ответила Capa. – Не помню. Это произошло как-то само собой.
– А меня сможете научить? – живо спросила Мелани.
– Нет! Не будет она тебя учить! С меня и этих розочек хватит! – зарычал Джеффри, не давая Саре ответить.
– Да, я согласна, цветок здесь не совсем к месту, – согласилась Мелани и обернулась к Саре. – Сами посудите: Джеффри и роза!
Девушки посмотрели друг другу в глаза и расхохотались.
– Боюсь, что роза – пока единственный рисунок, который я вспомнила, – заметила Capa. – Но со временем, возможно, я вспомню что-нибудь другое. Уток, скажем, или… плуги.
– Плуги? – переспросила Мелани, и девушки вновь залились хохотом.
Джеффри насупился.
– Не над чем смеяться, – сказал он и взял из рук Мелани свой оскверненный платок. – Беда в том, что она вышила все мои платки! Все до единого!
– У меня масса свободного времени, – задыхаясь от смеха, ответила Capa. – И я… Я просто хотела показать, чему научилась, как умею шить…
– Шить! – крикнул Джеффри. – Это называется шитьем?! Да это вредительство!
– Джеффри, – сказала Мелани, – успокойся. Нельзя же быть таким нетерпеливым.
– По-твоему, я должен без штанов ходить? – обиженно откликнулся Джеффри и злобно покосился на Сару.
– Вы можете пока носить мою одежду, как только ее доставят, – сказала Capa. – Я вам разрешаю.
И она кротко улыбнулась.
– Проклятье! – простонал совершенно взбешенный Джеффри.
– Джеффри, ты должен извиниться перед Ами, – обратилась к нему Мелани.
– Даже не подумаю, – проворчал в ответ Джеффри. – Мне не за что просить прощения.
Он взглянул на Сару. В ее глазах промелькнуло странное выражение, и Джеффри понял, что она догадалась о том, что на самом деле он имел в виду.
– Я согласна, – сказала Capa. – Вам и в самом деле не за что извиняться. Я уже привыкла к тому, что вы ведете себя как невоспитанный грубиян.
– Джеффри, – нахмурилась Мелани. – Боюсь, ты слишком жесток по отношению к Ами. Ведь она потеряла память. Ей нужно время, чтобы постепенно все вспомнить.
– Начинаю в этом сомневаться, – возразил Джеффри. – Она слишком быстро учится тому, чему ей хочется научиться… Или просто делает вид, что вспоминает, а на самом деле все прекрасно помнит.
– Довольно! – резко сказала Capa и поднялась с дивана. – Хватит с меня! Я давно смирилась с тем, что в этом доме передо мною не извиняются за грубость, но новых оскорблений я больше не потерплю. Прошу простить меня.
Она вылетела прочь из гостиной так быстро, что Джеффри не успел и рта раскрыть. Он стоял посреди комнаты, и вид у него был достаточно глупый.
Мелани осуждающе посмотрела на Джеффри.
– Как это жестоко, – сказала она.
– Может быть, – согласился Джеффри, подходя к Мелани. – Впрочем, все к лучшему. По крайней мере, она перестанет таскать мои рубашки.
– Не понимаю, – сказала Мелани.
– Неважно, – ответил он. – Неважно.
– Ну что ж, – Мелани встала. – Мне, пожалуй, пора домой.
Джеффри поймал ее укоряющий взгляд.
– И ты тоже? – спросил он. – Ты тоже осуждаешь меня?
– И я тоже. Ты слишком многого требуешь от Ами. Она, как мне кажется, старается изо всех сил, а ты не даешь ей ни единого шанса.
Джеффри ничего не ответил, и Мелани покинула гостиную в полной тишине. Оставшись один, он окинул взглядом кучу испорченной одежды на полу. Белый платок с его инициалами и пунцовой розой лежал отдельно и был похож на флаг. Джеффри наклонился и поднял его с пола.
«Что это? Флаг войны или знак перемирия?» – подумал он, положил платок в свой жилетный карман и потянулся к чайнику.
5
– Вот уж не думала, что, живя в провинции, имеешь дело с таким количеством людей! – заметила Capa, сидя рядом с Мелани в коляске. С самого утра они отправились навестить арендаторов.
– Да, – ответила Мелани, правившая лошадьми. – Надо сказать, что все фермеры, которые арендуют у Джеффри землю, люди добрые и работящие.
– Только не эта миссис Уолтхэм, – возразила Capa и нахмурилась.
Она вспомнила свои впечатления от той встречи. Неухоженный двор, по которому они с Мелани прошли к запущенному дому. Прокопченную комнату с грязным полом и запахом плесени. И четверых чумазых малышей.
– Миллисент всегда была никудышной хозяйкой, – рассказывала Мелани Саре по мере приближения к дому. – Да и муженек ее, Якоб, не лучше. В деревне даже шутят, что, когда ветер дует со стороны их дома, нужно нос зажимать.
– Может быть, их можно еще перевоспитать? – спросила Capa.
– Не думаю, – ответила Мелани.
Пока Мелани разговаривала с хозяйкой дома, Capa молчаливо осматривалась по сторонам. Наконец ее заинтересовала плошка с молоком, поставленная возле двери.
– Это для кого – для собаки или для кошки? – спросила Capa.
– Для фей, – ответ Миллисент был неожиданным.
И она принялась пространно рассказывать про фей, покуда ее грязные ребятишки сновали под ногами – немытые и сопливые. Capa не сомневалась в том, что у них и вши водятся. Когда Мелани закончила свой разговор, и они уже подошли к коляске, Capa вдруг извинилась и вернулась в дом.
Там она рассказала Миллисент, что будто бы слышала от одной старой колдуньи о том, что феи живут не только там, где для них ставят молоко, но прежде всего там, где в доме все тщательно вымыто и пахнет чистотой. Миллисент призадумалась, а Capa поспешила покинуть ее дом, слишком сильно смахивающий на мусорное ведро.
От воспоминаний о Миллисент Сару отвлек голос Мелани.
– Сейчас мы заедем к Талботам. Очень приятная семья. Меня беспокоит там только Джереми. У него сломана нога, и он волнуется, срастется ли она.
– Нужно поменьше думать об этом, и тогда точно срастется, – ответила Capa.
– Может быть, вам удастся отвлечь его от грустных мыслей.
Capa взглянула на Мелани, проверяя, нет ли на ее лице сарказма или иронии. Ничего этого не было, и Capa подумала о том, что ей, быть может, и впрямь удастся расшевелить паренька.
