Она приняла душ и надела короткий топ и шорты. А через десять минут уже спустилась вниз. Грей лежал прямо на траве в саду и говорил по мобильному телефону. Подойдя ближе, Шелби могла расслышать обрывок беседы:
— Это тот, о ком мы думали? Где? Будем надеяться, они потеряли ниточку… и могу вас заверить, Оскар, что мы не появимся еще очень долго.
— Ты говоришь с отцом? — спросила Шелби, появившись из-за кустов. Грей кивнул и поманил ее к себе.
— Да, это Шелби, — пояснил он Оскару. — Моя спящая красавица решила наконец проснуться. Думаю, она хочет пообщаться с тобой. Сейчас передам ей трубку.
— Привет, папочка! — весело защебетала Шелби.
— Здравствуй, милая. Как ты себя чувствуешь?
— О, гораздо лучше, — заверила она отца. — Вот только немного беспокоюсь, как там моя фирма без меня. Ты не мог бы?..
— Конечно, я проверю, — перебил ее Оскар Грир. — Ты всегда была такой ответственной. Расслабься и наслаждайся жизнью. Уверен, там все в полном порядке. И передай кое-что Грею от меня, — добавил он. — Трусливое сердце никогда ничего не добьется.
— Хорошо, — удивилась Шелби — я передам. Пока, папа. Увидимся.
Закончив разговор, она вернула телефон Грею.
— Отец просил, чтобы я сказала тебе, что трусливое сердце никогда ничего не добьется. О чем он?
— О, у нас такая шутка.
— Но что это значит? — не унималась она. — Я ничего не понимаю. У вас есть секреты от меня?
— Однажды я расскажу тебе, — уклончиво ответил Грей. — Так что ты говорила про мои ноги?
— Мне нравятся мужчины с длинными мускулистыми ногами. Они чертовски сексуальны.
— Ммм… Знаешь, а я думал о твоих ножках. Представлял, как ты обвиваешь ими мой торс, когда мы занимаемся любовью…
Шелби облизала пересохшие губы.
— Мне нравится, когда ты так говоришь, — выдохнула она. — Я хочу услышать продолжение.
— Ты правда чувствуешь себя лучше? — неожиданно спросил Грей.
— Намного. А что?
— Просто я истосковался по твоим поцелуям, — промурлыкал он, притянув ее к себе.
— Тогда лучше не теряй время на разговоры, — заявила Шелби.
И губы их слились в поцелуе. Никогда еще Грей не целовал ее с такой страстью. Так настойчиво и одновременно чувственно. Как сладок был этот поцелуй, как прекрасно мгновение! А когда они смогли наконец оторваться друг от друга, сердце Шелби готово было выпрыгнуть из груди. Она едва дышала, мечтая, чтобы поцелуй никогда не кончался. А под ее ладонью так же бешено билось сердце Грея.
— Теперь ты понимаешь, почему мне приходилось сдерживать себя?.. — прохрипел он.
— Неужели тогда ты чувствовал то же самое? — изумленно спросила Шелби.
— А ты как думала? Моя страсть к тебе не погаснет никогда, — признался Грей, и душа ее наполнилась счастьем.
— Я рада, что мы забыли о прошлом, — улыбнулась она. — Только представь себе, сколько бы мы потеряли. Ты жалеешь о том, что оттолкнул меня на той вечеринке? — не удержалась Шелби.
— Нет. Тогда еще не настало время. Ты была совсем ребенком.
— Неужели? И что же заставило тебя так полагать?
— А ты сама разве не знаешь ответа на свой вопрос? Ты, как ребенок, радовалась своему новому увлечению… ммм… молодыми людьми, — словно укорил ее Грей.
— Может быть, ты и прав, — вздохнула она.
— Ладно, хватит об этом. Вставай, Рыжая. Давай-ка позавтракаем в городе, потом купим все для рисования и устроим пикник где-нибудь в горах.
— Звучит заманчиво, — улыбнулась Шелби. Она была благодарна ему за то, что он не стал развивать дальше ту щекотливую тему, которую они затронули.
Пятнадцать минут спустя оба уже сидели в машине, готовые к небольшому путешествию.
Это был самый потрясающий день в жизни Шелби. Они неторопливо позавтракали, заехали в магазинчик для художников, купили все необходимое и удобно расположились на склоне небольшой горы. Пока Шелби рисовала, Грей приготовил сандвичи, расстелил одеяло и разлил сок по стаканам.
Чуть позже они сидели и наслаждались умиротворяющим пейзажем. Грей достал из корзины для пикника, которую захватил с собой, две сливы и протянул одну Шелби. Потом лег, опустив голову ей на колени. Она прислонилась к дереву и нежно перебирала пальчиками его темные волосы.
— Ой! Да у тебя седой волос!
— Только один? Ты заставила меня так поволноваться, что их должно быть гораздо больше, — усмехнулся Грей.
— Разве тебе было небезразлично, что происходит в моей жизни?
— Совсем нет. Я всегда переживал за тебя, милая, — произнес он полушепотом и, поймав ее руку, начал медленно облизывать пальчики, по которым все еще стекал сливовый сок.
— Ты уверен, что хочешь продолжать?.. — выдохнула Шелби, чувствуя, как внутри пробуждается желание. — Я ведь могу не устоять.
— На это я и надеюсь, — промурлыкал Грей.
— Ты меня волнуешь, — прошептала она.
— А ты будишь во мне все животные инстинкты. Осторожно, Рыжая. Ты ведь не знаешь, куда это может нас привести.
— Слава богу, — улыбнулась она, — я уже подумала, что утратила свои чары.
— Этого никогда не произойдет. Тебе стоит только коснуться меня, и внутри начинает разгораться пламя.
Шелби ничего не ответила, она нагнулась и поцеловала Грея.
— Нравится? — спросила она, наконец оторвавшись от его чувственных губ.
— Ммм… волшебно… Теперь моя очередь, — весело отозвался Грей, в одну секунду оказавшись над ней.
На этот раз поцелуй был более долгим и проникновенным. Все их желания вспыхнули с новой силой. Они целовались с неистовостью изголодавшихся. Ее руки скользили по его телу. Страсть, копившаяся долгие годы, вырвалась вдруг на свободу. И никакая сила не смогла бы удержать ее.
Они срывали одежду, наслаждаясь близостью обнаженных тел. Как приятно было ощущать это счастливое единение!.. Они кружились в извечном любовном танце, отдаваясь друг другу, изнемогая от желания и нетерпения принадлежать один другому…
От его ласк у Шелби голова шла кругом. Она стонала и шептала его имя. Ее тело вторило его движениям, то замирая, то прогибаясь от наслаждения.
А когда они наконец стали единым целым, волна удовольствия и удовлетворения накрыла их с головой и унесла на седьмое небо. Весь мир замер в этот момент. В глазах Шелби блеснули слезы. Но то были слезы радости — ведь Грей принадлежал ей, а она… она всегда принадлежала ему.
Заметив слезу на щеке Шелби, Грей обеспокоенно спросил:
— Ты в порядке?
— Все отлично, — заверила Шелби, ища в его глазах хотя бы намек на то, что он сейчас чувствует.
