В дверь позвонили. Алина посмотрела на часы: до ожидаемого появления Наташи оставалось по крайней мере еще минут сорок. «Кто бы это мог быть?» — подумала она, направляясь к двери и на ходу поправляя распахнувшийся халат. Потом вспомнила, что два дня назад разговаривала по телефону с Еленой Михайловной, бывшей своей свекровью, и что та обещала зайти в выходные. Сердце заныло: Алина почувствовала, что сейчас ей совсем не хочется выслушивать бесконечные рассказы о Максиме. В последнее время Елена Михайловна, которая когда-то помогла Алине выйти из серьезнейшей депрессии, сама пребывала в состоянии крайнего пессимизма. Алина ее понимала: за три прошедших года она просто выдохлась, устала быть сильной. Алина всегда слушала ее внимательно, понимая, что той больше и не нужно ничего. Только бы высказаться, только бы поделиться с близким человеком… «И все-таки не совсем вовремя», — вздохнула Алина и открыла дверь.
На площадке никого не оказалось. Алина уже решила, что это была шутка соседских детей или что звонок ей послышался, как вдруг из-за двери послышался голос:
— Девушка по имени Алина здесь проживает?..
Сначала она увидела цветок. Краешек темно-бордового бутона робко показался из-за двери, за ним — весь цветок в окружении изумрудно-зеленых листьев. Едва раскрывшиеся лепестки розы поблескивали мельчайшими капельками влаги, застывшими на них, как жемчужная россыпь. Цветок был завернут в обычную прозрачную обертку, туго прихваченную в нижней части узкой серебристой лентой. Цветок держала рука…
Алина подняла глаза и увидела Владислава.
Он вышел из своего укрытия и стоял теперь напротив Алины.
— Возьми, это тебе. — Он протянул розу.
Она взяла цветок, нечаянно, лишь на короткий миг прикоснувшись своей рукой к его ладони. Ответила:
— Спасибо.
И продолжала стоять, не двигаясь и ничего не говоря.
Алина даже приблизительно не могла сказать, сколько времени она простояла в каком-то странном оцепенении, сжимая в руке розу и не отводя взгляда от глаз напротив. Не смогла бы вспомнить, о чем она думала в тот момент, потому что мысли, рождаясь, тут же таяли, не успев принять конкретного очертания.
Он первым пришел в себя:
— Извини, я пришел к тебе без приглашения. Поэтому, наверное, не могу рассчитывать…
— Нет-нет, что ты!
Она вдруг испугалась, что он сейчас уйдет. Больше никаких мыслей — только остановить его, только бы он не подумал, что она ему не рада, что она его не ждала. И спросила вдруг, сама не ожидая услышать от себя этих слов:
— Где ты был столько времени?
Он улыбнулся:
— Так все-таки можно или нельзя к тебе войти?
Алина рассмеялась в ответ, осознав, что они уже слишком долго стоят на лестничной площадке.
— Конечно, можно. Извини, я просто растерялась немного…
— Я сам растерялся.
Он вошел вслед за ней в темную прихожую. Алина щелкнула выключателем — лампочка вспыхнула и сразу погасла.
— Перегорела. Есть у тебя другая?
— Есть, кажется, — не совсем уверенно ответила Алина.
— Принеси, я поменяю.
— Сейчас…
Происходящее казалось нереальным. Она ушла в комнату, отыскала лампочку. Вернулась, протянула ее Владиславу:
— Вот, возьми…
Он некоторое время стоял в ожидании. Потом снова спросил:
— А табуретка у тебя есть?
— Да, табуретка. Конечно, у меня есть табуретка…
Алина принесла из кухни табуретку, продолжая сжимать в другой руке подаренную розу.
Владислав снял ботинки, взобрался на табуретку и принялся выворачивать лампочку. Вывернул, положил на тумбочку и стал вворачивать новую. Она наблюдала за его действиями, не отводя взгляда. Почему-то вспомнила, как Максим, впервые появившись в ее квартире, тоже первым делом взялся за хозяйственные дела. «Мне, наверное, вообще везет в жизни на хозяйственных мужчин», — мелькнула мысль.
— Ну-ка попробуй, включи!
Она послушно нажала на клавишу выключателя. В прихожей стало светло.
— Отлично.
Он спрыгнул с табуретки. Обернулся к ней и некоторое время снова стоял, не говоря ни слова и не отводя взгляда.
— Алина, — послышался наконец его голос, — а ваза есть у тебя? Или банка трехлитровая, или бутылка пластиковая? Ты поставь цветок-то…
Алина опустила глаза и прошла мимо него в комнату. Она вдруг поняла, что ведет себя как-то странно, немного смешно, только от этой мысли ей почему-то не стало досадно. Захотелось просто рассмеяться вслух над собственной заторможенностью…
Она достала из серванта высокую хрустальную вазу. Проходя на кухню, чтобы наполнить ее водой, столкнулась с ним в коридоре.
— Ты проходи, что ты здесь стоишь с табуреткой в руках? — улыбнулась она. — Еще надо мной смеешься, а сам — не лучше…
— Да, ты права, — ответил он и пошел в кухню следом за ней. Поставил табуретку, сел.
Алина опустилась напротив. Теперь они сидели за столом, который весь сплошь был уставлен полуфабрикатами. По центру стола стояла, благоухая, роза.
— Как ты меня нашел?
Он пожал плечами в ответ:
— Ты мне сама свои окна показала. Две квартиры на площадке, ошибиться трудно…
— Да, как же я сама не догадалась. Только…
Ей снова захотелось спросить у него, почему он не приходил так долго. И почему вдруг пришел спустя столько времени…
— Знаешь, уже не думала, что увижу тебя когда-нибудь.
— Значит, думала об этом?
Снова пересеклись их взгляды, и снова промелькнула мысль: «Только бы он не ушел. Только бы он остался…»
— Думала.
— И я. Все это время только о тебе и думал.
Алина улыбнулась:
— Что же раньше прийти не догадался? Две недели прошло…
— Две недели и два дня, — уточнил он. — Только раньше я не мог. Я в командировке был.
— В командировке? — удивленно переспросила Алина. Она и представить себе не могла, что на тысячи вопросов, которые в течение этого времени она без конца себе задавала, есть один-единственный, такой простой ответ.
— Да, в командировке. Очень далеко, в Тюмени.
— И давно приехал?
— Сегодня…
— Сегодня?
— Да, сегодня в половине шестого утра. Я к тебе в принципе попозже собирался. Часам хотя бы к двенадцати, но потом подумал: а вдруг ты уйдешь куда-нибудь и снова я тебя не увижу…
Она чувствовала, что верит ему. Изо всех сил запрещала себе верить и все-таки верила. Значит, не напрасно так отчаянно светило солнце в окно?
