Книга Гайдзин - Джеймс Клавелл

Оба юноши заметили её сразу же, как только она появилась из двери в сад в сорока шагах от них. Место для засады было выбрано удачно, отсюда они могли обозревать весь сад, а также главные ворота, караульное помещение и двух часовых, за которыми вели наблюдение. Они сразу же отползли поглубже в листву, пораженные её появлением и ещё больше тем, что по её щекам струились слезы.

— Что там случи… — начал было Сёрин и тут же умолк. Пеший патруль из сержанта и двух солдат, первый, который должен был попасться в их ловушку, появился из-за угла самого дальнего строения и направился в их сторону по тропинке, тянувшейся вдоль стены. Оба японца приготовились, потом замерли неподвижно; их черные, плотно облегающие тело одеяния, покрывавшие их целиком — была оставлена только прорезь для глаз, — делали их почти невидимыми.

Патруль прошел в двух шагах от них, и сиси могли бы легко и безопасно напасть на него из засады. Сёрин, как охотник, воин и предводитель в сражении, тогда как Ори скорее мыслитель и стратег, высказывался за то, чтобы напасть на первых же, кого увидят, но Ори решил, что они нападут лишь на патруль из одного или двух человек, если только не поднимется тревога и никто не помешает им проникнуть в оружейную комнату:

— Что бы мы ни делали на этот раз, мы должны действовать тихо, — говорил он перед вылазкой. — И осмотрительно.

— Почему?

— Это их миссия. По их обычаю это означает, что это их земля, их территория — она охраняется настоящими солдатами, поэтому мы вторгаемся в их владения. Если наш замысел удастся, мы напугаем их очень сильно. Если они поймают нас — значит, мы опять потерпим поражение.

Из своей засады они смотрели в спину удаляющемуся патрулю, отмечая, как тихо и осторожно двигались эти люди. Ори встревоженно прошептал:

— Мы никогда не видели таких раньше: эти солдаты очень хорошо обучены и дисциплинированны. В большом сражении нам придется трудно против них и их ружей.

— Мы всегда будем побеждать, — возразил Сёрин. — Тем или другим способом, но мы скоро раздобудем ружья, да и в любом случае бусидо и наше мужество сметут их, как ураган. Мы легко справимся с ними. — Он был очень уверен в себе. — Нам следовало уничтожить этот патруль и захватить ружья.

— Если бы не наша одежда, они бы нас заметили. — Его взгляд вернулся к девушке.

— Мы легко могли бы убить всех троих. Легко. Потом захватили бы их карабины и снова перебрались бы через стену.

— Эти люди очень хорошие воины, Сёрин, они не похожи на тупоголовых торговцев. — Ори следил, чтобы его голос не выдавал его опасений, не желая обижать друга или задевать его чувствительную гордость. Он нуждался в качествах Сёрина не меньше, чем тот нуждался в его собственных, — он не забыл, что на Токайдо Сёрин спас его от пули, которая неминуемо убила бы его. — Времени у нас много. До рассвета ещё по меньшей мере две свечи. — Две свечи составляли примерно четыре часа. Он показал рукой на дверь. — Да и в любом случае она подняла бы тревогу.

Сёрин со свистом втянул в себя воздух, проклиная свою опрометчивость.

— И-и-и-и, глупый! Я глупый. Ты прав, снова прав. Прошу простить.

Теперь Ори обратил на неё все своё внимание. Что же такое есть в этой женщине, что она так тревожит меня и так завораживает, спрашивал он себя.

Тут они заметили, что рядом с ней появился настоящий великан. Судя по той информации, которую они получили в гостинице, это и был тот знаменитый английский врач, который чудесным образом исцелял любого, кто просил его о помощи, будь то японец или его соотечественник. Ори многое бы дал, чтобы понять, что огромный англичанин говорил девушке. Она вытерла слезы, покорно выпила то, что он ей подал, потом он проводил её назад в дом, закрыв и заперев за собой дверь.

— Поразительно… этот великан и эта женщина, — пробормотал Ори.

Сёрин искоса взглянул на него, уловив в голосе друга нотки, которые ещё больше насторожили его. Он все ещё злился на себя за то, что забыл о девушке, когда патруль оказался рядом. Он мог видеть только глаза Ори, и они ничего ему не сказали.

— Давай подберемся к оружейной, — нетерпеливо прошептал он, — или нападем на следующий патруль, Ори.

— Жди! — Очень осторожно, избегая резких движений, которые могли бы быть замечены, Ори поднес к лицу руку в черной перчатке — больше для того, чтобы успокоить боль, нежели отереть пот. — Кацумата учил нас терпению, Хирага сегодня вечером дал нам тот же совет.

Вечером, достигнув наконец гостиницы Полуночных Цветов, они, к своей радости, обнаружили, что Хирага, их друг и глава всех сиси княжества Тёсю, вызывавший всеобщее и огромное восхищение, тоже остановился там. Новость о нападении на Токайдо уже дошла до него.

— Момент для нападения был выбран как нельзя более удачно, хотя вы и не могли знать об этом, — с теплотой сказал им Хирага. Это был красивый мужчина двадцати двух лет, высокого для японца роста. — Оно станет тем прутом, который воткнется в осиное гнездо Иокогамы. Теперь гайдзины как рассерженные шершни, они обязательно выступят против бакуфу, которые не будут, не могут сделать ничего, что успокоило бы их. Если бы только гайдзины нанесли ответный удар по Эдо! Если бы они сделали так и разрушили город, это послужило бы нам сигналом к тому, чтобы захватить Дворцовые Врата! Едва лишь император будет свободен, все даймё восстанут против сёгуната и уничтожат его и всех Торанага. Сонно-дзёи!

Они выпили за сонно-дзёи и за Кацумату, своего спасителя, который был наставником большинства из них и служил делу сонно-дзёи тайно и мудро. Ори шепотом рассказал Хираге об их плане украсть карабины.

— И-и-и-и, Ори, это хорошая мысль. И главное — осуществимая, — задумчиво произнес Хирага, — если вы проявите терпение и выберете подходящий момент. Такое оружие может быть очень полезно в некоторых операциях. Лично мне ружья внушают отвращение. Удавка, меч или нож мне больше по душе: они надежнее, тише и нагоняют куда больше страха, кто бы ни был жертвой — даймё или варвар. Я помогу. Я дам вам план миссии и одежду ниндзя.