Кэтрин набрала номер. Незнакомый голос ответил ей.
Могу я поговорить с Робертом Хартом?
Как вас представить?
Кэтрин Лайонз.
Минуточку.
В трубке вдова услышала приглушенный шум мужских голосов. Она представила себе кухню своего дома, битком набитую мужчинами в деловых костюмах.
Кэтрин, — раздался в телефонной трубке голос Роберта.
Что случилось?
С вами все в порядке?
Да.
Я рассказал об аудиозаписи вашей бабушке.
Хорошо.
Я сейчас приеду и подвезу вас.
Ерунда. У меня своя машина, — возразила Кэтрин.
Будет лучше, если вы поедете на моей.
Почему? Что-то случилось?
Как мне проехать к вам? — ответил вопросом на вопрос Роберт Харт.
Роберт?! — вырвался из груди Кэтрин невольный вскрик.
Здесь собрались люди, которые хотят задать вам несколько вопросов, но прежде я хотел бы переговорить с вами тет-а-тет. Думаю, будет лучше, если они не приедут в дом вашей бабушки. Я беспокоюсь за Мэтти.
Роберт! Вы пугаете меня.
Не беспокойтесь. Я скоро буду.
Кэтрин вкратце объяснила ему дорогу.
Роберт! Что это за вопросы? — обуреваемая любопытством, спросила она.
Стало так тихо, словно все люди, только что разговаривавшие в комнате, где находился сейчас Роберт Харт, разом замолчали.
Я буду через пять минут, — наконец произнес он.
Когда Кэтрин вошла в кухню, то застала Мэтти дующей на чашку с горячим шоколадом.
Я должна ехать, — сказала она дочери. — Мне надо переговорить с людьми из авиакомпании… в нашем доме.
О’кей, — понимающе кивнула головой Мэтти.
Я позвоню тебе, — целуя дочь в щеку, сказала Кэтрин.
Плотно закутавшись в парку, Кэтрин топталась в конце подъездной дорожки, засунув руки в карманы и высоко подняв воротник.
Стояла ясная морозная погода. Ветра не было. Обычно она любила такую погоду, но только не сегодня.
Машину Кэтрин увидела еще издалека: серый силуэт, быстро мчащийся по дороге, ведущей из города. Автомобиль резко затормозил. Роберт открыл дверцу, и женщина уселась на сиденье возле него. Стальная ручка больно впилась ей в бок.
В ярком свете Кэтрин отчетливо разглядела каждую черточку его лица: слабую синеву на щеках и подбородке, белизну кожи там, где более длинная летняя стрижка не давала ей загореть…
Роберт заглушил мотор и повернулся к Кэтрин. Его приподнятая рука, как шлагбаум, отгораживала ее от него.
Что случилось? — спросила она.
Приехали два следователя из отдела безопасности. Они хотят переговорить с вами.
В моем доме?
Да.
Я должна отвечать на их вопросы?
Роберт отвел взгляд, посмотрел на каменную громадину дома, почесал ногтем большого пальца верхнюю губу и изрек, тщательно подбирая слова:
Да. Если вы уже оправились от шока…
Женщина кивнула в знак согласия.
Я не смогу защитить вас от расследования или возможного судебного разбирательства.
Судебного разбирательства? — удивилась Кэтрин.
Ну… если…
Я думала, это лишь глупые выдумки.
Возможно, хотя не все так просто.
Что вы знаете? — насторожилась она. — Что записано в черном ящике?
Роберт забарабанил по рулевому колесу пальцами свободной руки.
Британский техник из структуры, выполняющей те же функции, что и наш отдел безопасности, оказался в помещении, где прослушивали запись разговоров пилотов в последние минуты полета. Он позвонил своей подружке, которая работает в бирмингемском отделении Би-би-си, и рассказал о том, что слышал. Неизвестно, что побудило их так поступить, но факт остается фактом. Си-эн-эн лишь пересказал своими словами информацию, полученную от Би-би-си. Не знаю, насколько можно доверять сведениям, полученным не из первых рук.
Но вы все же допускаете, что это правда? — спросила Кэтрин.
Да… вполне возможно…
Женщина удобнее устроилась на своем сиденье, поджала ноги и скрестила руки на груди.
Роберт вытащил из нагрудного кармана рубашки сложенный в несколько раз листок белоснежной бумаги и протянул его собеседнице.
Это факс с текстом сводки новостей, переданной по Си-эн-эн.
Квадратные буквы прыгали перед глазами Кэтрин. С трудом взяв себя в руки, она начала вчитываться в первое предложение первого абзаца:
«Си-эн-эн только что получил сведения из источника, близкого к группе, занимающейся расследованием гибели рейса № 384 авиакомпании “Вижен”, о том что аудиозапись, сделанная установленным в кабине экипажа черным ящиком, может свидетельствовать о ссоре между капитаном Джеком Лайонзом, одиннадцать лет проработавшим в “Вижен”, и бортинженером Трэвором Салливаном за несколько секунд до взрыва Т-900. Согласно никем официально не подтвержденному свидетельству, Салливан открыл на пятьдесят восьмой минуте полета летную сумку капитана в поисках запасного головного телефона. Есть вероятность, что предмет, извлеченный бортинженером из летной сумки капитана, мог стать источником взрыва, погубившего Т-900 и отнявшего жизнь у ста четырех пассажиров и членов экипажа. К тому же не внушающий полного доверия источник заявляет, что расшифровка последних секунд полета рейса № 384 указывает на возникновение драки между капитаном Лайонзом и бортинженером Салливаном, во время которой последний выкрикнул несколько нецензурных слов.
Сегодня на пресс-конференции Даниель Горжык, представитель отдела безопасности, заявил свой решительный протест по поводу этих голословных и беспочвенных, по его словам, утверждений, сделанных на основании информации, полученной из анонимного источника, якобы слышавшего аудиозапись переговоров экипажа рейса № 384.
Как сообщалось ранее, “черный ящик” был найден прошлой ночью у побережья мыса Малин-Хед…»
Кэтрин зажмурилась и откинула голову на подголовник сиденья.
Что это значит? — спросила она.
Роберт посмотрел куда-то вверх, а затем сказал:
Начнем с того, что еще неизвестно, насколько это сообщение соответствует действительности. Отдел безопасности уже сделал заявление о том, что человек, виновный в утечке информации, будет уволен. Его имени на пресс-конференции так и не назвали. Никто, повторяю, никто не подтвердил правдивости сведений, обнародованных Си-эн-эн. Даже если предположить, что сообщение соответствует действительности, это ничего пока еще не доказывает.
