Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Джо начислил себе еще скотча с водой, подошел к машинке. Напечатал две строки, потом зазвонил телефон. Даннинг из больницы. Даннинг хлестал пиво. Свою двадцатку в армии оттрубил. Отец Даннинга редактировал известный маленький журнал. Отец у Даннинга умер в июне. У жены Даннинга — запросы. Она хотела, чтобы муж стал врачом. Он стал лишь хиропрактиком. И теперь работал санитаром, чтобы накопить восемь — десять тысяч долларов на рентгеновский аппарат.
— А давай я приеду и выпью с тобой пива? — сказал Даннинг.
— Слушай, а потом нельзя? — спросил Джо.
— А че такое? Пишешь?
— Только начал.
— Лады. Тогда отваливаю.
— Спасибо, Даннинг.
Джо опять сел за машинку. Неплохо пошло. Он добрался до середины страницы и тут услышал шаги. Затем постучали. Джо открыл дверь.
Два пацана совсем. Один чернобородый, второй гладко выбрит.
Бородатый пацан сказал:
— Я вас видал на последнем вечере.
— Заходите, — сказал Джо.
Они зашли. Приволокли шесть бутылок импортного пива — зеленых бутылок.
— Принесу открывашку, — сказал Джо. Посидели, пиво пососали.
— Хороший был вечер, — сказал бородатый пацан.
— А кто на вас больше всего повлиял? — спросил безбородый.
— Джефферз. Длинные поэмы. «Тамар», «Чалый жеребец». И так далее.
— А новые писатели вас интересуют?
— Нет.
— Говорят, вы из подполья выходите, вы теперь в истеблишменте. А сами что об этом думаете?
— Ничего.
Еще такого же поспрашивали. Дольше бутылки не продержались оба. Остальные четыре пива оприходовал Джо. Через 45 минут пацаны ушли. Но бородатый уже в дверях сказал:
— Мы еще придем.
Джо опять сел за машинку с новым стаканом. Печатать уже не получалось. Он встал и подошел к телефону. Набрал номер. Подождал. Она была дома. Ответила.
— Слушай, — сказал Джо, — забери меня отсюда. Давай я приду и там залягу.
— Ты что, хочешь на ночь остаться?
— Да.
— Опять?
— Да, опять.
— Хорошо.
Джо свернул за угол крыльца и прошел по дорожке. Она жила в четвертом или пятом дворе. Джо постучал. Лу ему открыла. Свет не горел. На ней были одни трусики, и она сразу отвела его к постели.
— Боже, — простонал он.
— Что такое?
— Ну, все это как-то необъяснимо — или почти необъяснимо.
— Давай раздевайся и ложись.
Джо так и поступил. Вполз на кровать. Сначала не знал, удастся ли еще раз. Столько ночей подряд. Но тело ее было рядом — и молодое притом. И губы — раскрытые, настоящие. Джо вплыл. Хорошо в темноте. Как надо ее обработал. Даже съехал пониже и языком эту пизду, языком. Затем взгромоздился и тут же, после четырех-пяти толчков, услыхал голос…
— Мейер… Я ищу Джо Мейера…
Голос хозяина квартиры. Хозяин был пьян.
— Ну, если он не в той передней квартире, проверьте ту, что сзади. Он либо в одной, либо в другой.
Джо успел сунуть еще раза четыре-пять, и тут затарабанили в дверь. Джо выскользнул, голый подошел к двери. Открыл окошко сбоку.
— Ну?
— Эй, Джо! Здаров, Джо, как оно, Джо?
— Никак.
— А по пивку, Джо?
— Нет, — ответил Джо. Захлопнул боковое окошко, вернулся, залез в постель.
— Кто там? — спросила Лу.
— Не знаю. По лицу не понял.
— Поцелуй меня, Джо. Не лежи просто так. Он поцеловал ее, а из-за южнокалифорнийского занавеса выглянула южнокалифорнийская луна. Джо Мейер. Писатель на вольных хлебах. Удалось.
Человек, который любил лифты
Гарри стоял на дорожке у многоквартирного дома и ждал, когда спустится лифт. Едва открылась дверь, за спиной он услышал женский голос:
— Минуточку, пожалуйста!
Она зашла в лифт, и дверь закрылась. Желтое платье, волосы собраны на макушке, а на длинных серебряных цепочках покачивались дурацкие жемчужные серьги. Большая задница, сама вся сбита крепко. Груди и прочее будто рвались на свободу из этого желтого платья. Глаза — светлейше-зеленые — смотрели сквозь Гарри. В руках женщина держала пакет с продуктами, а на нем — слово «Фонз». По губам размазана помада. Эти толстые накрашенные губы выглядели непристойно, чуть ли не уродски, оскорбительно. Ярко-красная помада поблескивала, и Гарри протянул руку и нажал аварийную кнопку.
Получилось — лифт остановился. Гарри придвинулся к женщине. Одной рукой задрал ей подол и уставился на ноги. Ноги у нее невероятные — сплошь мускулы и плоть. Женщину как громом поразило — она замерла. Выронила пакет, и тут Гарри ее схватил. На пол лифта выкатились банки с овощами, авокадо, рулон туалетной бумаги, кусок мяса в упаковке и три шоколадных батончика. Ртом он вцепился в эти губы. Они раскрылись. Гарри дотянулся и задрал подол выше. Рта не отрывал, стащил с нее трусики. Затем выпрямился и вставил ей, сильно стукнув о стенку лифта. Кончив, застегнул ширинку, нажал кнопку третьего этажа и стал ждать, отвернувшись от женщины. Дверь открылась, и он вышел. Лифт закрылся за ним и уехал.
Гарри дошел до квартиры, вставил ключ и открыл дверь. Его жена Рошель на кухне готовила ужин.
— Как прошло? — спросила она.
— То же говнище, — ответил он.
— Ужин через десять минут, — сказала она. Гарри зашел в ванную, разделся и встал под душ.
Работа изматывала. Шесть лет, а в банке ни дайма. Так тебя и ловят — дают столько, чтоб не умер, а на побег никогда не хватит.
Он хорошенько намылился, смыл и остался стоять под душем, чтобы очень горячая вода бежала по загривку. Так снимается усталость. Потом Гарри вытерся, надел халат, вышел на кухню и сел за стол. Рошель раскладывала еду. Тефтели с подливой. Они у нее хорошо получались.
— Послушай, — сказал он, — расскажи мне хорошую новость.
— Хорошую новость?
— Сама знаешь.
— Месячные?
— Да.
— Не было.
— Боже.
— Кофе еще не готов.
— Ты вечно забываешь.
— Ну да. Сама не понимаю отчего.
Рошель села, и они стали есть без кофе. Хорошие тефтели.
— Гарри, — сказала она. — Можно сделать аборт.
— Хорошо, — ответил он. — Если до этого дойдет, сделаем.
Назавтра вечером он сел в лифт и поехал один. Доехал до третьего этажа и вышел. Затем повернулся, снова шагнул в лифт и нажал кнопку. Спустился к подъезду, дошел до машины, сел в нее и стал ждать. Увидел, как женщина идет по дорожке — на сей раз без покупок. Гарри открыл дверцу.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
