Она поморщила носик. — И я настоятельно рекомендую тебе вымыться в реке прежде, чем ты наденешь новые вещи. — Да, мэм.
Джереми действительно нашел небольшой сундук, где хранились вещи экипажа — несколько рабочих костюмов разных размеров, среди которых он мог выбрать подходящий. Его прежнюю одежду, — вернее то, что от нее осталось, — изорванную хлыстами фурии и до сих пор измазанную виноградным соком, Джереми засунул в очаг. Тот до сих пор дымился, так что лохмотья быстро занялись. Юноша не рискнул выбрасывать тряпки в реку. Он представил себе неизвестных охотников, которые фанатично рыщут по его следу, вылавливают эти обрывки в реке и магически вызнают про него все.
Вспомнив приказ Карлотты, юноша отыскал кусок мыла и залез в воду. Там он тщательно вымылся, прежде чем обрядиться в новую одежду.
Глава 11
На рассвете они снова двинулись в путь, Арнобий пустил все дела на самотек, надеясь, что ими займется Карлотта. Зато Джереми наконец был официально записан в члены экипажа. Женщина откуда-то выудила вахтенный журнал и попросила юношу расписаться в нем. Он охотно вывел придуманное имя крупными, печатными буквами. Чтобы поставить подпись, ему не понадобилось прибегать к новой памяти, хватило и знаний, полученных в школе. Его спутники не удивились, что молодой человек, который узнал флаг Академии, может читать и писать.
Потом Джереми нагрел воды и принес его в ведре в каюту. Там Карлотта помогла искупаться своему хозяину, наконец смыв всю разноцветную роспись с его тела. После купания Арнобий переоделся в простую, но элегантную одежду. Он так и не выходил из кубрика, продолжая рыться в бумагах на столе и выяснять, что же пошло не так во время его Обращения к Аполлону. Один раз Арнобий высунулся наружу и затребовал каких-то мелких зверюшек для потрошения — да не вовремя. Откуда их было взять посередине реки?
Ближе к полудню Джереми слышал, как ученый обратился к женщине: — Ясно одно, что так можно вызвать только демона… если кому-то нужно вызывать именно демонов. Даже младшие божества не откликнутся на такой грубый и наглый вызов. Не говоря уже о Труженике, в присутствии которого даже боги ведут себя осмотрительно… или некоторые из них, — добавил он. — Недавние слухи о его смерти наверняка преувеличены.
Он помолчал и снова заговорил. — Обращаясь к владыке Света, нужно просто смиренно пригласить его.
И Арнобий беспомощно уставился на заваленный материалами рабочий стол. Карлотта покорно слушала речи благоговейного служителя Аполлона, время от времени издавая ободряющие звуки. Джереми не знал, поклонялась ли она Аполлону, но ясно видел, что этому мужчине она поклоняется точно.
Неожиданно, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, Джереми задал вопрос. Прокашлявшись, он сказал: — Сэр? Доктор Арнобий? — Да? — растерянно поднял глаза ученый. — Я только хотел спросить… что вы хотели сказать Аполлону?
Карлотта молчала, не сводя глаз с возлюбленного. Арнобий даже хмыкнул. Он встал и похлопал Джереми по правому плечу — забыв о его ране. А потом мягко отослал юношу обратно на палубу — работать.
Катамаран был слишком неуклюжим судном для этих узких и извилистых каналов, как и всякий корабль его формы и размеров. К счастью, сбежавшая команда не позаботилась прихватить с собой запасы еды. Единственное объяснение, которое приходило в голову Джереми, было несколько зловещим: они были слишком напуганы, чтобы думать о продуктах.
Одним из первых вкладов Джереми в экспедицию было то, что в первый же вечер после его зачисления в состав экипажа он наловил рыбы и приготовил уху. Все рыбешки принадлежали к очень вкусным разновидностям. Арнобий отобрал себе по одной штуке каждого вида для своих опытов. Богатым уловом юноша был обязан только своей сноровке и удаче. Когда никто не смотрел в его сторону, паренек принимался нашептывать те же слова, которые так хорошо действовали для приманки кур и собак, но результат по-прежнему был нулевым.
Ему приходилось прежде наблюдать, как женщины готовят рыбу, так что основные приемы кулинарии он знал. Новая память и здесь не пригодилась. Каждый вечер они причаливали к берегу. Джереми нашел матрасы экипажа, проверил и убедился, что вшей на них нет. Растянувшись у очага, он слушал приглушенное гудение голосов, долетающих из-за закрытых дверей кубрика. Судя по тону, его спутники о чем-то спорили.
Когда юноша повернулся к каюте левым ухом, он смог различать слова. И успел подслушать добрый кусок разговора, прежде чем осознал, что его спутники спорят на совершенно незнакомом языке. И все равно юноша легко понял, о чем идет речь. После всех его передряг и новых знаний еще один язык ничего не менял. Джереми заинтересовался: действительно ли ученый предался аскезе для того, чтобы увеличить свою магическую силу, — довольно распространенный способ, хотя и неэффективный. Или просто за что-то обиделся на свою любовницу. Захватчик, поселившийся в голове Джереми, усмехнулся этой затее. Если Арнобий решил связаться с богами, простого воздержания явно было недостаточно. Женщина и ее хозяин время от времени переходили на другие языки, чтобы Джереми, если решит их подслушать, ничего не понял.
Потом они завели разговор о работе Карлотты, которая в прошлом сулила удивительные открытия. Теперь же все обвиняли женщину, что ее тема бессмысленна. Юноше показалось, что Арнобий не особо доволен ее работой, но поскольку его собственные идеи пошли прахом, то справедливости ради ученый воздерживался от упреков.
К огромному разочарованию Джереми, они не упомянули ни профессора Александра, ни Маргарет Шаландон. Большую часть времени Джереми и Карлотта проводили вместе, пока Арнобий был занят своими изысканиями в каюте. Там ученый проводил почти все дни, если только для управления судном не требовалась его сила. Да и Карлотта постоянно напоминала, что лучше не отрывать его от работы. — А что это за работа? — спросил Джереми, желая услышать ее определение. — Он ищет способ связаться с богами. Поговорить с ними, установить какие-нибудь отношения. Он занимается этой темой всю жизнь.
Юноша упорствовал, и женщина призналась, что ее хозяин использует так называемые «магические силы — силы, которые повелевают природой». — Так он маг? Новая память подбросила этот термин. — Не совсем. Он придерживается строго научных взглядов и методов, — гордо заявила Карлотта и тут же удивленно заморгала: — А что ты об этом знаешь? — Ничего. Почти ничего. Так, люди болтали.
Чувства, испытываемые женщиной к Джереми, были неоднозначными. На внешнем уровне она относилась к нему так же пренебрежительно, как и ее повелитель. Но на более глубоком…
Постепенно и Джереми изменил свое мнение о ней. Она уже не сохла по Арнобию так, как прежде. Что-то начало излечивать Карлотту от любовного бреда. Погода стояла теплой. Комары, невзирая на окружающие леса, особо не докучали, и Джереми продолжал спать на палубе. Как и прежде, он снимал перед сном рубашку и укладывал ее под голову в качестве подушки.
На третью ночь он очнулся от сна, в котором темноволосый юноша призывал какую-то очередную возлюбленную.
