У Кенсинга на минуту промелькнула мысль: интересно, а что бы получилось, если бы он протянул руку для приветствия? Но молодой человек не стал этого делать, а просто взглянул в линзы и представился:
— Полковник Маркус? Рад с вами встретиться. Я Сандро Кенсинг, друг Майка — сына премьера.
— А, да, я слыхал о Майке. Правда, лично с ним не встречался.
— А каковы планы премьера? — Кенсингу отчаянно хотелось это знать, и парень подумал, что не будет особенного вреда, если он все-таки об этом спросит.
— Тут нет никаких секретов, — заверил его ящик. — Мы отправляемся следом за поганой машиной.
Именно это Кенсинг и надеялся услышать. В самой глубине души он мечтал о возможности — хоть и понимал, что это маловероятно, — настигнуть врага, ставшего причиной бедствия. Настигнуть и прежде всего выяснить, что именно произошло. И схватиться с чудовищной неодушевленной машиной, поступившей так с ними — с ним и Анютой.
И вот перед Кенсингом находился тот самый человек, который мог сделать эту возможность реальной. Фрэнк Маркус, успевший послужить во всех вооруженных формированиях той части Галактики, которая была населена соларианцами, — всех, за исключением Тамплиера. Полковник Маркус, который теперь пилотировал яхту Дирака.
— Полковник, если кто-нибудь отправляется в погоню за берсеркером, я с ними, — прямо сказал Кенсинг.
— Да ну? — В исходящем из ящика голосе появилась легкая заинтересованность, но, похоже, Кенсинг его не убедил.
— Мы с доктором Задор должны были пожениться через месяц. Кроме того, я по профессии инженер-наладчик оборонительных комплексов. Я делал предварительные расчеты для колонизационных кораблей.
— Боевой опыт?
— Не имею.
— Ну, это не особо важно. У большей части нашего экипажа он точно так же отсутствует. Если вы действительно неплохой инженер по оборонительным комплексам, может, шеф и захочет вас прихватить.
Несколько секунд спустя Брабант, видимо, получивший какой-то сигнал от премьера, провел Кенсинга во внутреннюю часть корабля.
Проходя через внутренние комнаты, занятые свитой премьера, Кенсинг снова отметил произошедшие перемены. Словно за те годы, что Сандро здесь не бывал, «Призрак» постепенно терял сходство с кораблем и превращался в учреждение.
В центре кабинета премьера стоял большой стол — настоящий стол, сделанный в основном из дерева. Он был заставлен большим количеством всяких электронных приборов. Кроме того, на столе лежали кипы бумаг. И за ним сидел человек. Премьер не относился к числу крупных мужчин. С того момента, как они последний раз встречались лицом к лицу — а было это два года назад, — Дирак в чем-то неуловимо изменился.
У премьера были седые, стального оттенка волосы; густые, вьющиеся от природы, коротко подстриженные. Глубоко посаженные серые глаза выглядывали из-под кустистых бровей, словно изгои, загнанные в пещеру и готовящиеся к вылазке. Кожа лица была гладкой и на вид молодой, так что единственной приметой возраста оставались седые волосы. Премьер поигрывал ножом с красивым лезвием — Кенсинг узнал в нем древний нож для открывания писем. Голос Дирака — неплохо поставленный бас — казался слабее, чем при выступлениях на публике.
Когда Кенсинг перешагнул порог кабинета, премьер беседовал по видеофону — самому крупному из трех, находящихся в комнате, — с каким-то молодым мужчиной. Мужчина, на воротнике которого виднелись пилотские знаки различия, как раз произнес:
— …мои глубочайшие соболезнования, сэр.
— Спасибо, Ник. — Премьер — понесший тяжелую утрату муж — выглядел как человек, переживший тяжелое потрясение, но при этом твердо держащий себя в руках. Он поднял голову и кивнул Кенсингу. Телохранитель тем временем вышел из кабинета и прикрыл дверь.
— Премьер Дирак, я не знаю, помните ли вы… — начал было Кенсинг.
— Да, конечно, я вас помню, Кенсинг. Вы — друг моего сына. Он называл вас Санди. Майк всегда очень хорошо о вас отзывался. Так, значит, вас отправили ко мне с объяснениями?
— Да, сэр.
— Ладно, детали могут подождать. А вы, значит, участвовали в колонизационном проекте и были помолвлены с госпожой Задор? Мне очень жаль, что так все получилось. Нас всех постигло ужасное несчастье.
— Да, сэр. Примите мои соболезнования. От меня и от всех жителей Иматры.
Премьер встретил выражения сочувствия сухим кивком, потом заметил:
— Майка со мной сейчас нет.
— Мне говорили, что он отправился в длительное путешествие.
— Да, в очень длительное. — Премьер указал на экран. — Вы, наверное, незнакомы с Ником? Николас Хоксмур, архитектор и пилот. Работает на меня.
— Нет, сэр, мы незнакомы.
Дирак коротко представил собеседников. Померещилось это Кенсингу или и вправду на какой-то кратчайший миг в глазах премьера промелькнула смешинка?
Покончив с формальностями, премьер снова повернулся к экрану, с которого смотрел Николас Хоксмур:
— Продолжайте.
— Я ничего не мог сделать, сэр, — спокойно произнес Ник. — Я почти успел добраться до курьерского корабля, прежде чем раздался последний взрыв. Но все же не успел. И не смог ничем помочь тем, кто там находился.
— Есть ли у вас точные доказательства того, что среди пассажиров курьерского корабля была и моя жена?
— Прошу прощения, сэр, я не возьмусь это утверждать.
— Вашей вины в случившемся нет, Ник.
— Так точно, сэр. Благодарю вас за то, что вы это понимаете. — Хоксмур слегка заколебался. — Но тут есть еще одна деталь, о которой, как мне кажется, следует упомянуть.
— И что это за деталь?
— Вскоре после сигнала тревоги я получил приказ от и.о. начальника лаборатории госпожи Задор. Она приказала мне таранить врага.
Хоксмур произнес эти слова настолько небрежно, что Кенсинг сперва решил, что он то ли ослышался, то ли что-то упустил. Насколько он понимал, с момента объявления тревоги Анюта, как и.о. начальника лаборатории, автоматически принимала на себя командование обороной. Совершенно не подходящая для нее должность, но…
Дирак кивнул. Он отнесся к сообщению об этом приказе на удивление спокойно.
— И что было дальше?
— Видите ли, сэр, доктор Задор не являлась… не является боевым офицером. Очевидно, она полагала, что придумала хороший план, который позволит, как минимум, отвлечь берсеркера. Но этот план был невыполним. Мне просто не удалось бы приблизиться к врагу вплотную. Такой монстр еще на расстоянии в тысячу километров превратил бы моего «Крапивника» в облачко пара. Поэтому, получив этот приказ, я не стал пытаться оспорить его и тем самым отвлекать госпожу Задор от выполнения ее обязанностей, а просто подтвердил, что приказ понят, но не стал его выполнять. Единственное, что я мог сделать в тех условиях, — это держаться поближе к курьеру и пытаться опекать его. Если бы берсеркер выслал в погоню за курьером шлюпку или машину автономного действия, их я действительно мог бы попытаться таранить. Или попытаться отвлечь их внимание на себя. Но при сложившемся ходе событий… — Вид у Хоксмура был весьма огорченным.
