Каждый раз, когда он делал шаг вперед, Дерата отступала на шаг назад.
— После всего, что было, ты еще осмеливаешься делать мне подобные предложения?
Руорим остановился:
— Все, что я делал, я делал от любви, Дерата. Чем же еще объяснить тот факт, что наша с тобой близость принесла плод, молодое деревце? Где он?
— Мертв, — прошипела Дерата. — Я потеряла его в снегу во время бегства, и я плюнула на его труп, прежде чем отправиться дальше!
Мрачное лицо Руорима потемнело. Ярость и дикая ненависть исказили его лицо, придав ему демонические черты. Маска добродушия упала.
— Ты лжешь! — заорал он громовым голосом. — Я знаю, что он жив, я это чувствую!
— Думай что хочешь. Мне нет никакого дела до твоего бастарда, отродья черной магии, если он жив, пусть сдохнет! А сейчас убирайся!
Руорим медленно поднял руку с мечом.
— Ты даже не подозреваешь, женщина, с кем пытаешься тягаться, — предупредил он хриплым голосом.
— Я поняла это сразу, как только увидела твое изъеденное червями лицо и вдохнула твой вонючий запах — от тебя несет чумой. Чей ты слуга, Цараха или Нора? Или ты служишь сразу обоим? — Дерата плюнула на пол. — Ты позор шейканов, драконова кровь в тебе черна и ядовита.
— Хватит! — прорычал Руорим. — Отдай мне Дарвина Среброволосого, и может быть, я пощажу тебя!
— Не нужна мне твоя пощада, предатель! Я так давно жажду мести, неужели ты думаешь, что я от нее откажусь? — Не успев договорить, Дерата бросилась в наступление.
Руорим, хотя и успел парировать, все-таки был ошарашен ее быстротой. От следующего выпада ему удалось увернуться, в самый последний момент нанеся ответный удар. Он был выше и тяжелее, зато Дерата превосходила его в ловкости и быстроте. Она даже не пыталась парировать мощные удары его огромного меча, просто ныряла под него или перескакивала сверху и одновременно старалась задеть противника, выбирая место, где доспехи были наименее прочными.
Факелы отбрасывали на стены колеблющиеся тени, удар следовал за ударом. Руорим явно терял голову от ярости, ведь соперница не уступала ему ни в чем. Его гнев был на руку Дерате. Сама она в этот момент не чувствовала вообще ничего, она полностью сосредоточилась на битве. Наблюдала за Руоримом, пытаясь заранее просчитать его действия, и все лучше и лучше подстраивалась под него. Она вспоминала уроки отца и применяла их на практике. Чем дольше длилось сражение, тем чаще Руорим бил в пустоту и тем увереннее вела себя Дерата, понимая, что он вот-вот подставится и даст ей возможность нанести смертельный удар. Она буквально танцевала вокруг него, размахивая мечом с такой силой и ловкостью, словно держала невесомое перышко. Дыхание ее нисколько не изменилось, ноги не скользили. В отличие от Руорима, у которого из многочисленных ран на руках и лице текла кровь, она до сих пор не получила ни царапины.
Но одно движение она увидела слишком поздно. Вдруг Руорим поднял левую руку и прокричал формулу черной магии. Дерата отпрянула, но на ее пути вдруг оказался стул, отскочить от которого не удалось: она споткнулась и упала, в ту же секунду Руорим оказался рядом, коленом прижав ее меч. И приставил к ее горлу свой сверкающий клинок.
Дерата была вне себя от гнева и ненависти.
— Трусливый ублюдок. Ты пользуешься магией, чтобы победить женщину. — В голосе ее слышалось презрение.
— Ты владеешь мечом лучше, чем все, с кем мне доводилось сталкиваться до сих пор, я тебя недооценил, — холодно ответил он. — Не могу этого допустить.
«Бархатная Тьма, возьми меня, позволь мне однажды снова увидеть Свет», — думала Дерата, когда острый клинок вонзался в ее горло. Она еще услышала треск металла, раздирающий шейные позвонки, а потом мир стал темным.
Как будто предчувствуя дальнейшее, Альтар резко выпрямился и рукой закрыл Горену рот, словно заталкивая обратно вырвавшийся из его груди крик, который бы сразу их выдал.
— Ей уже ничем не поможешь, мой мальчик, пойдем, — прошептал он.
Полузадушенный костлявыми пальцами Горен рвался назад:
— Отпусти меня, я должен его убить, трусливого пса, я…
Его пальцы пытались нащупать дверь, но замка не было, просто так она не открывалась. Его мать действительно подумала буквально обо всем и помешала ему себя выдать.
Объединенными усилиями Дарвину Среброволосому и магистру Альтару удалось оттащить безутешного мальчика от входа и увлечь его за собой. Они торопливо пробирались вперед.
ГЛАВА 4 Бегство
— Счастье, что Дерата дала нам факелы, — бормотал Дарвин Среброволосый, пока они быстрым шагом пробирались по узкому низкому коридору. Беглецы передвигались один за другим, Горен посредине.
— А ты думал, что тут есть окна? — проворчал магистр Альтар и чихнул. — Тут воздух совсем застоялся и много пыли, я вот-вот задохнусь!
— Если бы тут были окна, можно было бы их открыть, — кратко прокомментировал правитель Лирайна. Он шел, вытянув руку вперед, чтобы ни на что не наткнуться. Везде, куда не доходил свет факелов, царила темнота, черная как смола. От липкой копоти их светильников воздух становился еще более вязким.
Коридор вел вниз, и поначалу они шли довольно быстро. Но вскоре старый магистр начал кряхтеть и стонать, от таких переходов он давным-давно отвык. Суставы его тонких ног скрипели при каждом шаге. Зато Дарвин не испытывал никаких проблем, тело его было в прекрасной форме, если не считать небольшой избыток веса из-за пристрастия к темному пиву. Он всегда любил длительные прогулки, сулящие отдых от повседневной сидячей работы.
Горен тупо передвигал ноги; казалось, он ослеп и оглох. Иногда он останавливался без всякой видимой причины, и магистру приходилось его пинать, чтобы он продолжал путь. Мальчик не говорил ни слова, и мужчины оставили его в покое.
Наконец коридор сузился, превратившись в трубу.
— Мы добрались до рва, теперь уходим вниз, — объявил Дарвин. — Придется ползти.
— Что? Здесь сыро и топко, а как воняет! Я неподобающе одет! — запричитал алхимик.
— Я тоже, Альтар, и прекрати стонать, как старый козел, это неприлично! Мы должны радоваться, что спасли шкуру. — Дарвин Среброволосый опустился на четвереньки, продолжая вытягивать вперед руку, и пополз.
Остальные последовали за ним. Они тут же измазались илом и грязью и замерзли, не раз они с опаской поглядывали на потолок, моля богов, чтобы он выдержал и не провалился в самый неподходящий момент. Неприятно представлять, как тебя раздавит и утащит за собой огромная масса воды.
Дарвин попытался прикинуть, сколько они уже прошли, и успокоился. Ров Лирайна был не слишком широк, ровно такой, чтобы его нельзя было перепрыгнуть. Но две осадные недели он исправно выполнял свое предназначение.
Сначала Дерата хотела налить в него масло и поджечь, но помешал Руорим Чернобородый, успешно применивший волшебство, что до сих пор еще бесило магистра Альтара.
