Книга Магия обреченных - Варвара Клюева

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93

Кармал вызвал слугу и отослал его с поручением в дальнее крыло дворца, где обитали сгорны с Даром памяти, в просторечии именуемые мемориками. Меморик с Даром средней силы способен с первого раза запомнить и дословно воспроизвести любую речь продолжительностью до четырех часов, даже если она состоит из бессмысленного набора непонятных слов. Четыре с половиной дюжины мемориков хранят в своей памяти все монаршие указы, описания всех официальных церемоний и приемов, отчеты обо всех заседаниях верховного суда, доклады чиновников и торговые соглашения, поздравления и ультиматумы, хвалебные гимны придворных поэтов и народные песни, сказания и легенды, собранные за время правления целой династии владык. В каком-то смысле меморики были столпом государственности нагорнов, и Алмель иногда развлекалась фантазиями на тему хаоса, к которому могла бы привести недобросовестность или злонамеренность служителей Архива.

В ожидании меморика Кармал наконец-то догадался спросить возлюбленную, как прошла и насколько успешной была ее поездка. Алмель с воодушевлением начала рассказ, но не дошла и до середины, прерванная появлением худосочного и сутулого сгорнийского юноши. Войдя, сгорн упал на колени и ткнулся лбом в ковер на полу.

– Ты звал меня, повелитель?

– Да. Мы хотели бы снова услышать легенду о Белой деве.

Еще раз коснувшись лбом ковра, юноша выпрямил спину, вперил взгляд в пространство и затянул заунывно:

– «Случилось сие за три дюжины лет до того, как доблестный Мюниг объединил под своею властию две с лишком дюжины самоуправных баронов и сделался первым владыкой всех нагорнов. У южных пределов земли нашей владычествовал во время оно юный барон Бардис. Родитель его, благородный Урлиг, почил от хвори утробной, не достигши лет преклонных и оставив править пределом сына, по младолетству весьма буйного нрава. Бардис, будучи силен в брани и облечен могуществом немалым, взалкал могущества большего. А равно золота взалкал и славы бранной, потому как нечестив был и страха не ведал, лишившись рано родителя. Много беззаконий совершил он на земле, под его властию стенающей, от воя вдов и сирот содрогающейся. Умерщвлял, насилие учинял да разбоем не гнушался.

И было в его землях торжище знатное, куда стекались по осени караваны торговые со всех окрестных пределов. И с гор поднебесных, и со всех земель плоскогорных, и с низин, населенных народом чуждым, на неведомом языке изъясняющем. И надобно сказать, что караваны оные, с низин приходящие, боле всех прочих богатством товара славились, потому как везли плоды неведомые смака необычайного, и зерно невиданное, нигде боле не произрастающее, и масла ароматнейшие, и ткани бесценные тканья тончайшего, и кубки и блюда красоты дивной, и семена пахучие, вкус пищи волшебно меняющие. А вели те караваны человеки, хоть росту исполинского, да в кости узкие и на вид вовсе не воины.

И замыслил Бардис в надмении своем дело темное, нечестивое. Возжелал он напасть на караван низинный и исторгнуть душу из караванщиков ради товара их драгоценного. Собрал рать юнцов столь же окаянных и двинул ее на купцов невинных. Завязалась сеча кровавая, и полегли караванщики от мечей лиходейских. А последний из долинников, со коня своего падая, возопил криком страшным, душу пронзающим: «Асуна, Альбуци! Асуна!»

И в тот же миг по земле прошел смерч огненный, и вышла из него дева статная в полторы сажени росту. Власы ее белее снега вершин горных, глаза – прозрачнее чистейшей воды родниковой. Нос – тонкий, горбатый, с крыльями фигурными, губы – длинные, рисунка причудливого. А одежды белые, в серебро отливающие, сверкали что молнии небесные. И разошелся окрест девы мрак, а пред нею огнь пошел все кругом опалять. И повалились оземь лихие люди Бардисовы и криком звериным воскричали, как исторгались из тел души их окаянные. А громче всех кричал сам Бардис, в огне по земле катаючись, извиваясь, подобно змее, копием пронзенной.

А дева белая воздела длани к выси небесной, и дрогнула земля окрестная, потекши, что воск плавленный, и засыпала навечно тропу, что вела в пределы низинные. В тот же миг померкло солнце красное, и сгустилась мгла непроглядная. А как рассеялась та тьма неурочная, исчезла без следа дева белая».

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93