Минуту-другую в рубке было тихо. Так тихо, будто бы она – рубка – и впрямь превратилась в склеп. Наконец Чин спросил (просто потому, что очень уж невмоготу сделалась замешанная на мёртвом сумраке мёртвая тишина):
– Так значит что – всё? Конец?
– Страшно, а? – экс-космоволк отнюдь не счёл нужным как-нибудь маскировать своё просто-таки непристойное злорадство. – А я-то думал, все хакеры – крутые ребята… Н-да… Ладно, не дрожи. Вообще-то один выход у нас имеется.
Чин припомнил свой давешний бред про таран и хмыкнул:
– Один выход – умереть по-мужски…
Приподнявшись на своём ложе Изверов упёр в собеседника заинтересованный взгляд:
– По-мужски – это как? Это, что ли, от сифилиса? Нет, не получится: даже если деточка Лена может снабдить нас необходимым, всё равно за три часа умереть никак не успеем. – Он вновь откинулся на амортизирующее подголовье и произнёс равнодушно:
– Вообще-то у меня есть более реальное предложение. Собственно, ради него ты мне тут и понадобился.
Ну конечно, Изверг не был бы Извергом, если бы после этакой реплики не заткнулся… или, напустив на себя сосредоточенный вид, не занялся бы чем-нибудь вроде как посторонним… или не заговорил бы о чём-нибудь вроде как постороннем…
Изверг заткнулся. Вид он, правда, напустил на себя не сосредоточенный, а суперсосредоточенный: спрятал пол-лица под своими невообразимыми очками, подключил их к компу и принялся наяривать на контакторе, да так шустро, что шныряющие по сенсорам пальцы слились в сплошную суставчато-волосатую рябь. Дисплей, естественно, продолжал показывать звёздное небо, и Чинарёв, как ни тянул шею, только и сумел разобрать, что господин линкор-капитан набирает какой-то текст.
А «Верврльф» продолжал изгаляться над неподвижным противником. Блокшив ещё раз тряхнуло – по-новому, гораздо злее, чем прежде (Чину даже примерещился тягучий жалобный полускрип-полустон где-то в отдалённых блокшивских недрах). Звёздную ночь на дисплее рванула мимолётная судорога. Изверов вскрикнул – не испуганно, а скорей изумлённо. А мигом позже он вдруг замахал ладонями, будто бы отгоняя какую-то мелькающую перед глазами пакость, и гаркнул:
– Не мешай работать! Отменить сообщение!
Чин распахнул было рот для возмущенного протеста – у него, де, и в мыслях не было чему-нибудь там мешать! – но не успел издать ни единого звука. Верней даже так сказать: не успел вконец опозориться.
– Впредь все сообщения – в саунд-режиме! – Изверов уже опять терзал сенсоры. – Последний рапорт тоже повторить в саунде! Экшн!
И чиф-комп (конечно же Изверовские реплики адресовались именно ему) тут же дисциплинированно приступил к устному докладу:
– Ноль три ноль восемь десять сто два деструкторная атака со стороны цели номер один «Вервольф». На отражение атаки израсходовано восемнадцать процентов наличного энергоресурса. Целью номер один «Вервольф» применена модификация деструктора, сведения о которой в доступных банках памяти не содержатся. Дальность действия и энергетическая мощность превышшсссззззз…
Великолепный компьютерный баритон внезапно сорвало скрежещущим мерзким взвизгом. Экс-космоволк отозвался на этот срыв (именно на срыв, а не на содержание рапорта) столь длинно и столь нецензурно, что… что… В общем, хоть Чину частенько уже приходилось бывать свидетелем и злости Изверговой, и даже ярости, но таких каскадов-пируэтов ветеран практической космонавтики себе ещё ни разу не позволял.
Подытожив высокохудожественную матерщину чем-то вроде шипенья бешеного удава, Виктор Борисович поистине героическим усилием вновь напялил на себя видимость обычного своего показного хладнокровия.
И с прежней скоростью затарабанил по сенсорам.
И почти спокойно сказал:
– Комп ни с того, ни с сего увеличил скорость звуковой передачи. Раз в надцать.
Чинарёв смолчал – он ждал продолжения. И дождался.
– Что-то у меня компьютеры взялись миражить напропалую, – уже вроде бы совершенно спокойно заговорил Изверг, работая. – Сперва накрылся контакт супера с пользователем; пятком минут позже этот вот чиф учинил крик о самовольном – без моей, то есть, санкции – проникновении в спаскапсулу… Даже если он не гальюнил и ходячий утиль фи-кэй счел момент подходящим для текущей профилактики капсульного жизнеобеспечения – все равно, знаешь… Чтоб исполнительный сервер не ввел поправку на алярм-режим… О ТАКИХ системных сбоях мне и слыхивать не случалось! Теперь вот проблемы со скоростью передач… А?
Уловив вопросительный оттенок последнего «а», Чин отважился предположить:
– Может, это «Вервольф» как-то?..
Но Изверг, вновь раздражаясь, перебил:
– Сумей «Вервольф» повлиять на наши исполнительно-логические системы, мы бы с тобой этого попросту не заметили… не успели бы заметить. Нарушить работу, к примеру, генератора защитного поля, небось, не сложней, чем ускорить темп звукопередачи.
Чинарёв счёл уместным напомнить:
– И ещё в нашей дипломной программе пустой файл затесался…
Изверов прекратил набор (закончил, что ли?), снял очки и принялся разминать пальцы, как клавишник после сольного концерта.
– Пустой файл… – проворчал он с какою-то странной интонацией. – Тот-то случай объяснить просто: дефект эллипсеты, ошибка копирования… Но я помню его, случай тот. А ещё… – он медленно повернул голову и царапнул Чиново лицо оценивающим прищуром, – а ещё я помню, как один мой знакомый хакер грозил, будто мне ваша практика по гроб жизни запомнится. И ещё: умысливая кому-нибудь пакостить, я бы тоже озаботился возможностью причислить себя к пострадавшим. У меня, мол, у самого пустышка затёсывалась… и всё такое-распрочее… А?
Студент Чинарёв раздраженно передёрул плечами. Засим он сполз с подлокотника, уселся по-человечески и, опёршись локтями о прозрачную крышку катапультной консоли, принялся внимательно разглыдывать чистую глухую стену перед собой. Всем своим видом студент Чинарёв показывал, до каких чертячьих чёртиков ему уже надоело спорить на эту тему.
Изверг тем более не собирался на эту самую тему спорить.
Изверг сказал чуть ли даже не миролюбиво:
– Ладно, хакер, не дуйся. Лучше слушай…
Ветеран практической космонавтики запнулся на миг, опять раскинулся в амортизаторном лежбище и вдруг сменил миролюбивость на бравое железное лязганье:
– Слушай приказ. Первое: диспозиция. «Вервольф» глушит нашу связь…
И тут Чина будто кто-то за язык дёрнул:
– «Нашу»… Эк вас демократизмом-то обуяло! А при благополучных делах, небось бы сказали: «мою»!
– Любой капитан при любых делах скажет «мы» о себе и своём корабле, – спокойно пояснил Изверов. – И не смей больше перебивать. Так вот: «Вервольф» глушит нашу связь четырьмя беспилотными зондами. Пожалуй, единственная ошибка противника – зонды подведены слишком близко к границе нашего…
