Потому что именно он, гонимый и измученный, он был ее настоящим, непритворным другом. Это он научил ее смеяться и играть на дудочке. Он приручил для нее зайца, развлекал ее тем, что кувыркался через голову. Он объяснил ей, как называются природные сокровища острова. Показал чистые родники, где они купались нагишом, места, где обитали в изобилии кролики, учил находить грибы, которые, если их пожевать, до неузнаваемости меняли окружающий мир.
— И более того, отыскивал в моей жемчужине такие наслаждения, которых я не ведала раньше. Прежде чем узнать, как называется плотская любовь, мы близко познали друг друга, причем не единожды, а бесчисленное количество раз. Поэтому в тот миг, когда следовало принять решение, я поняла, что мне не нужны ваши обещания. Мое счастье — на этом острове, а не в Неаполе.
Расстроенный, Фердинанд роняет свои подарки на землю. Затем разворачивается и бегом возвращается на берег. Миранда и Калибан бегут вслед за ним, чтобы увидеть, как он покинет остров. Фердинанд садится в лодку и, налегая на весла, отплывает от берега.
Затем он прекращает грести, небрежно встает в полный рост и произносит сдавленным голосом:
— Тогда этого должно быть достаточно.
До берега доносится крик Фердинанда, еле слышный за плеском волн, врезавшись нам в память до последнего нашего часа.
Лодка исчезает из виду.
Но это лишь то, что я написал. А то, как я прожил свою жизнь, — это совсем уже другая история.
Вопрос математики
В Джойс Баргайст было нечто забавное. Питалась она исключительно йогуртом и булкой с вареньем. Она никогда не мыла голову. Не пользовалась Баргайст и особой любовью в своем университете. И все же Кратчайший Путь Баргайст кардинально изменил всю вселенную. Изменил просто, резко, неизбежно и безвозвратно.
Конечно же, это был вопрос математики. Все изменилось.
На заре существования человечества восприятие было заперто в доме с закрытыми ставнями. Затем, одна за другой, ставни начали с треском открываться или, можно сказать, распахиваться под давлением внутренних сил. «Реальный» мир, находившийся снаружи, был воспринят органами чувств. Потому что восприятие — подобно всему прочему — также эволюционирует.
Однако нельзя утверждать с полной уверенностью, что распахнулись все до единого ставни.
Когда-то, «в старые добрые времена», было хорошо известно, что пещеры Альтамиры в Испании обнаружены совершенно случайно и честь их открытия принадлежит пятилетней девочке. Она ушла от отца и потерялась. Ее отец был археологом. Он был ужасно занят, изучая найденный им древний камень, чтобы заметить исчезновение дочери.
Мы можем без труда представить себе прекрасный день, немолодого мужчину, опустившегося на колени перед камнем. Маленькую девочку, собирающую цветы. Она находит и голубые цветочки, и красные, и желтые. Она бездумно отходит все дальше и дальше. Земля повсюду неровная, растрескавшаяся. Малышка пытается забраться на склон. Под ее ногами осыпается песок подобием лавины в игрушечном городе. Девочка видит расщелину. Ей неведом страх, ею движет исключительно любопытство. Девочка забирается внутрь и преодолевает совсем небольшое пространство. Она в пещере. Там на стене она видит рисунок, изображающий дикого быка.
Картинка пугает девочку. Она выбирается наружу и бегом возвращается к отцу и испуганным криком сообщает о том, что только что видела животное. Археолог оставляет камень и отправляется посмотреть, что там испугало его дочь.
Его взгляду открывается огромная галерея рисунков, оставленных охотниками или шаманами эпохи палеолита, а может быть, охотниками-колдунами. Степень мастерства, с которой выполнены эти наскальные изображения, изменяет человеческое представление о прошлом. Мы начинаем верить в то, что понимаем эту привлекательную магию, тогда как на самом деле нам не удается постичь ее. Модели нашего мышления изменились, мы оказались не способны к пониманию образа мысли людей эпохи палеолита, как бы ни пытались вникнуть в него. Мы усвоили научную, математическую модель сознания и научились по ней жить.
Ключи к истинному пониманию вселенной можно обнаружить где угодно. Эти ключи отыскиваются один за другим, и, когда приходит время, нам удается понять их истинную суть. Огромные древние рептилии, чьи останки ученые находят в толще горных пород, многие миллионы лет ждали той минуты, когда им дадут объяснение. Они расширили представление людей о возрасте нашей планеты. Часто такие потрясения в понимании окружающего мира ассоциируются с женщинами. Возможно, это происходит из-за магии, присущей их личностям (правда, в Джойс Баргайст такой магии было не слишком много). Например, останки древнего животного, как было установлено позднее — динозавра, первой обнаружила женщина, миссис Гидеон Мантелл.
Все эти открытия кажутся поначалу едва ли не волшебными, однако позднее воспринимаются нами как должное, совершенно спокойно. То же самое можно сказать и о случае с Кратчайшим Путем Баргайст.
Сейчас он порядком подзабыт, однако этот, подобный открытию пещер Альтамиры случай, связанный с Баргайст, помог понять и объяснить явление северного сияния, также именуемого aurora borealis. Бессчетное количество лет его объясняли как взаимодействие заряженных частичек солнечного света с частицами верхних слоев атмосферы. Все верно, сигнал порождался заряженными частицами, однако никто до Баргайст не додумался до истинной сути этого феномена.
Джойс Баргайст была невысокого роста и не пользовалась особой любовью в университете по причине своей необщительности. Она неспешно разрабатывала и усовершенствовала компьютер, работавший скорее на основе спектра цвета, а не математики. После того как Баргайст сформулировала новые уравнения и создала свой аппарат, она какое-то время занималась исследованиями тех последствий, которые могут возникнуть позднее.
В стенах своего уединенного дома Баргайст смастерила для себя некое подобие скафандра на колесиках, оснащенного мощными фарами, с аварийным запасом кислорода и продовольствия. Только после этого она проехала по верхней площадке, забравшись в свой новоявленный передвижной скафандр, по заранее отмеренному расстоянию в два с половиной метра, под аркой сканеров И передатчиков изобретенного ею аппарата.
Оказавшись на другом конце арки и не испытав никакого толчка, который заставил бы ее возвестить о революции человеческого сознания, Баргайст оказалась в кратере Аристарха, расположенном на Луне, спутнике Земли.
В этой связи стоит освежить в памяти тот факт, что великий Аристарх Самосский, в чью честь назвали кратер, был первым астрономом, верно истолковавшим важное небесное явление, о котором мы сейчас редко вспоминаем, — то, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот.
Именно там и оказалась Джойс Баргайст, сильно удивленная и слегка раздосадованная. Согласно ее расчетам, она должна была находиться в кратере Коперника. Не оставалось никаких сомнений в том, что ее изобретение получилось более примитивным и несовершенным, чем она предполагала.
